Копье Лонгина. Kyrie Eleison. Владимир Стрельцов
смутился. В своё время он, ради дружбы с понтификом, сознательно оставил без внимания мольбы Альбериха, обиженного папой Иоанном при дележе трофеев в Гарильяно. Тогда он также принимал непростое, но, как ему казалось, самое верное решение, выбирая из двух зол меньшее.
– Давайте оставим привычку искать себе помощь на юге, – ответил Беренгарий. – Все итальянские бароны слишком ненадёжны, слишком коротко их слово, чтобы мы могли доверяться им. Подарки ими забываются мгновенно, зато обиды свои они помнят вечно. Вот и сегодняшние гости тому пример. Давно ли граф Гизельберт замышлял против нас?
– А потом бегал перед нами в чём мать родила, – добавил Мило, и все трое дружно рассмеялись, слегка подняв себе настроение.
– Или этот бургундец Вальперт, позавчера служивший Гуго Арльскому, вчера Рудольфу, а сегодня уже являющийся к нам послом епископа Фламберта, – поддержал тему Ардинг.
– И сам этот не к ночи упомянутый Фламберт далеко не образец преданности, да и разве он может таковым быть, будучи рождённым от чресел человека, за которым тянется шлейф самой наигнуснейшей измены, – язвительно заметил Мило. Беренгарий вновь помрачнел, вспомнив слова епископа Гвидолина.
– Не будем распускать пустые слухи, мой верный Мило. Но в целом все ваши доводы, друзья мои, абсолютно верны. Вы сами сейчас до конца убедили меня в том, что я давно подозревал, но с чем никак не желал в душе своей соглашаться.
– С кем же вы намерены тогда вступать в союз? – поинтересовался Мило.
– Есть! Есть силы, уже не раз помогавшие нам и выполнявшие все наши договорённости до последней запятой. Они заставят всю эту подлую свору дрожать от ужаса, представ перед ними всадниками Апокалипсиса!
– Ваше высочество! Неужели вы снова собираетесь просить помощи язычников? – в ужасе воскликнули дуэтом Ардинг и Мило.
– Помилуй, Господи! Единожды открыв ящик Пандоры31, вы снова и снова заглядываете туда, забывая, что просите помощи безбожных венгров против пусть и заблудших, но слуг Христовых!
– Вот именно! Ответьте, святой отец, – обратился Беренгарий к Ардингу, и лицо императора было красным от гнева, словно он уже повелевал своими страшными всадниками, – кто из двоих более согрешил перед Господом? Тот, кто отродясь не слышал слова Его, будучи родом из племён, никогда не слыхавших о Нём, и проживая в местах, где никогда не ступала нога слуг Церкви Его, но зато твёрдо держащий своё собственное слово, однажды слетевшее с уст? Или же тот, кто с рождения воспитывался и родителями, и священниками истинам Его писания, Его любви, Его заповедям, вкушал плоть и кровь Его, но все эти священные дары при жизни своей попрал, забыл, обменял на соблазны и искушения? Ответьте, кто ближе из них Господу?
– В ваших словах, несомненно, заключена драгоценная мудрость, государь. Я сожалею только о бедах, чинимых этими язычниками во время своего присутствия на христианских
Пандора – в древнегреческой мифологии первая женщина на земле. После того как она открыла сосуд (ящик), подаренный ей Зевсом, по всему миру разлетелись беды и несчастья, а на дне сосуда осталась только надежда.