Племянница. Мария Кафанова
Ваше Величество! Она действует, лишь если искомый объект находится в том же измерении, что и я. Знаете, сколько миров мне пришлось обойти? Это всё равно что иметь один ключ, когда перед тобой миллионы дверей, и не знать, для какой он предназначен!
– Меня не интересуют твои оправдания! Отправляйся за Рейной, и помешай ей и её союзнику совершить задуманное.
Голандора кивнула и поклонилась королеве, а затем, словно туман, быстро растворилась в воздухе, оставив после себя алую дымку, что исчезла пару мгновений спустя. Алетрина посмотрела на старика:
– Рейбон, твоя миссия выполнена. Я считаю, что тебе пора на заслуженный отдых. Я распоряжусь, чтобы, находясь на острове Син, ты более ни о чём не беспокоился.
– Благодарю, Ваше Величество! – кланяясь, ответил Рейбон и хотел уже покинуть её кабинет, но королева остановила его.
– Погоди, Рейбон. Может, ты хочешь сказать мне что-то ещё? – спросила она не то с требованием, не то с интересом, смотря на старика так внимательно, что ему стало не по себе. Взгляд королевы обладал какой-то магической силой: тот, на кого она взирала, едва ли мог что-то от неё утаить. Впрочем, Рейбону, на счастье, скрывать было нечего.
– Нет, Ваше Величество, – ответил он, и Алетрина отпустила его.
В одиночестве она продолжила разбирать письма. Каждое было серьёзнее другого, и у неё всё сильнее болела голова от забот, свалившихся на плечи. «Прочту ещё пару писем и пойду спать», – подумала она. Но, развернув бежевый пергамент, чуть обуглившийся по краям, она забыла об этом обещании.
Она сразу узнала форму сургучной печати. Орёл – птица куда более быстрая и надёжная, чем прежде используемые для пересылки писем голуби и горлицы – прилетел из Руании, а значит, вряд ли в этом письме есть хоть что-то приятное.
Моя дорогая Летти!
Мои новости, боюсь, не подарят тебе ни радости, ни утешения. Ведьмы пугают людей до смертельного ужаса своими демоническими танцами и заклинаниями, от которых стынет кровь в жилах. Смею предположить, что они пытаются призвать своих бесов, чтобы они разворотили Камею и погубили горожан.
Добрый юнец, у которого я покупал хлеб, не так давно сбежал с одной из них. Когда я его видел в последний раз, он страшно изменился, он не узнавал никого и в его взгляде крылось что-то противоестественное. Эта ведьма так околдовала его, что он даже имени своего не помнит! Его отец места себе не находит!
А ещё их шайка чуть не превратила в руины наш дом. Меня они не тронули (на что им, право, такой старик, как я?), но всё разворошили и устроили тут бедлам. Ведьмы забрали все твои письма, и сожгли их у меня на глазах, приговаривая: «Пусть сгорит королева!».
Дорогая моя, опасайся! Боюсь, однажды негодные ведьмы доберутся и до тебя!
С любовью,
Эстамп Роувен
Алетрина дрожащими руками свернула пергамент. Она хотела отодвинуть в дальний угол мысли о том, что ждёт Камею, но они кружили вокруг неё, как чёрные птицы, жаждущие своей добычи. Сколько она помнила, Эстамп крайне редко покидал родной город. Близкий