В мае цвела сирень. Игорь Валерьевич Горбачев
бы для того, чтобы что-то переосмыслить. Правда, этот процесс начался у него уже, наверное, давно… Или… Но все же одно дело давать оценку своей жизни там, в городе, среди множества окружавших его людей, знакомых и незнакомых, хороших и плохих, и другое дело здесь, дома, на родной земле, в волнующем сердце, бередящем душу одиночестве. Здесь все видится по-другому, как бы оттуда, из ранней юности, глазами того крепкого, но наивного паренька, шагнувшего в незнакомую дотоле бурлящую стремительно развивающимися событиями, жизнь. А каких людей было вокруг него больше? Андрей вздохнул. Наверное, все же, не очень хороших. Да что там, наверное…
Размышления прервал громкий скрип калитки. Андрей вздрогнул. «Надо петли смазать», – не к месту подумал он. Должна же где-то оставаться масленка… Он бросил взгляд в окно. По двору, с интересом осматриваясь, шагал невысокий, крепкий мужчина в милицейской форме. Андрей разглядел даже его звание: капитан. Вихрем пронеслись в голове тревожные мысли. За ним? В связи с чем? Почему сейчас? Но милиционер ведь один. Значит что? Непонятно… Векшин машинально опустился на стул, не сводя глаз с двери. Дверь открылась, и вошедший человек, обведя взглядом комнату, остановил на нем взгляд. Помолчал немного и негромко произнес:
– Ну, здравствуй, Андрей.
– Макс?!! – ошарашено сказал Векшин, машинально приподнимаясь со стула. – Макс, ты?
– Я, Андрей, я, – все так же негромко ответил человек, снимая фуражку. – А что ты так удивился?
– Да как же… – Андрей широко улыбнулся, радостный порыв сорвал его с места и бросил навстречу гостю. Он широко раскрыл для объятия руки. – Максюха!!!
Максим, однако, почему-то не разделил его радости, не поднял в ответ руки, даже не пошевелился, и Андрей, останавливая свой радостный порыв, уже упавшим голосом запоздало ответил:
– Здравствуй…
Максим пригладил волосы.
– Может, присядем?
Андрей кивнул и, вернувшись на место, с которого он вскочил, когда узнал Максима, опустился на стул.
– Что ты так удивился, увидев меня? – усмехнулся Максим. – Ты что, не знал, что я в милиции?
– Да знал, – пожал плечами Андрей. – Только когда это было? Я думал, что ты еще тогда, в девяностом, поработал там немного и ушел… – Он подумал и повторил задумчиво: Когда это все было…
– Да, давненько… – Максим поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, достал сигареты. – Разрешишь?
– Кури.
Максим закурил.
– Изменился ты, Макс, – всматриваясь в собеседника, грустно сказал Векшин. – Мало что от тех времен осталось.
– Так ведь и ты не помолодел…
– Солидные мы с тобой стали, – продолжил Андрей. – Подраздались вширь-то…
Гость глубоко затянулся сигаретой.
– Ничего, что ты за одним столом с ментом-то сидишь? – спросил он вдруг, прищурившись. – Понятия позволяют?
– Макс… – упавшим голосом проговорил Андрей. Хотел, что бы это прозвучало