Воины Посейдона. Николай Анатольевич Калиткин
испарину со лба и шеи. Бросил взгляд на вереницу часов с названиями российских и иностранных городов. Проговорил чуть подсевшим голосом:
– Министр обороны поехал на доклад к президенту.
Его спутники встали и, о чём-то тихо переговариваясь, пошли к выходу. Генерал резким движением переключил тумблер и окрепшим голосом приказал:
– Говорит Томилин, уточните персональный состав участвующих с американской стороны в сеансе телеметрии с Хьюстоном. Как только у вас будут эти сведения, немедленно мне доложить! – Он так же быстро вернул тумблер в исходное положение.
В безбрежном космическом пространстве, наматывая очередной виток вокруг Земли, вращалась по заданной орбите международная космическая станция. Российско-американскому экипажу из четырёх человек оставалось всего несколько часов до завершения напряжённой шестимесячной работы. А дальше… а дальше истосковавшиеся по твёрдой почве, родным и любимым лицам, смертельно уставшие мужчины отправятся в спускаемом аппарате домой, на Землю. А пока продолжалась уже ставшая привычной для них исследовательская работа.
Двое космонавтов прильнули к внутренней части сложного приборного комплекса. На их комбинезонах нашивки со звездно-полосатыми флагами. Изредка переговариваясь, они работали чётко и слаженно. Ещё один космонавт, с гербом России на комбинезоне, следил за работой бортовых компьютеров, контролируя полет станции. Из смежного отсека «выплыл» четвёртый космонавт – командир экипажа Равиль Муртазин.
Муртазин, посмотрев на часы, «подплыл» к сидевшему за компьютером космонавту.
– Лёня, как у тебя? – обратился он к бортинженеру Леониду Тобольцеву.
– Порядок, командир, все системы работают в штатном режиме, через 19 минут войдём в зону коррекции орбиты.
Муртазин удовлетворённо кивнул и, оттолкнувшись от его кресла, «поплыл» к американцам.
– Ну а как у вас, братцы-кролики?
Сидевший слева румяный блондин ответил на русском языке, но с заметным американским акцентом:
– Заканчиваем набивать последний блок…
Над левым карманом его комбинезона было вышито: «Кевин Линдгрей, астронавт-исследователь НАСА».
– …И сворачиваем лавочку, – добавил второй, черноволосый смуглый американец, ловко стуча пальцами по клавиатуре пульта.
Нашивка на его груди гласила: «Дональд Витковски, астронавт-исследователь НАСА».
– Так, кажется, у вас говорят? – Дональд с серьёзным лицом бросил короткий взгляд на командира. Муртазин, широко улыбаясь, придвинулся ближе к американцу, с напускным удивлением произнес:
– Слушай, Дон, ты делаешь грандиозные успехи! К концу четвёртого месяца полёта ты стал понимать наши анекдоты и даже иногда смеяться. К концу шестого заговорил как настоящий русский! Старик, может, после полёта ты останешься у нас? – Он озорно подмигнул улыбавшемуся Леониду. – Женим