Светлячок надежды. Кристин Ханна
этого в июне?
Да нет, я знала. Должна была знать, что так все и будет. Но выбрала Кейт.
– Найди мне работу, Джордж. Умоляю тебя. – Я отворачиваюсь, чтобы он не видел, чего мне стоят эти слова. Я не привыкла просить. Никогда в жизни не просила ничего… кроме материнской любви. Но и это было бесполезной тратой времени.
Я быстро иду по сверкающим белым коридорам, стараясь ни с кем не встречаться взглядом; мои каблуки цокают по мраморному полу. На улице меня ослепляет яркое солнце. Пот выступает на лбу и пощипывает кожу.
Я найду решение. Обязательно. Конечно, это сильный удар, но я не привыкла сдаваться.
Я машу рукой своему водителю и снова сажусь в такси, радуясь полумраку и тишине в салоне машины. Голова пульсирует болью.
– Беверли-Хиллз, мэм?
Джонни и дети.
Мне хочется поехать к ним немедленно. Хочется вывалить свои беды на Джонни и услышать от него, что я была права.
Но я не могу. Стыд переполняет меня. Гордость не позволяет этого сделать.
Я надеваю темные очки.
– Аэропорт.
– Но…
– Аэропорт.
– Хорошо, мэм.
Я с трудом держу себя в руках, буквально считая секунды. Крепко зажмуриваюсь и повторяю про себя: «Все будет хорошо». Снова и снова.
Но впервые в жизни сама не могу в это поверить. Паника, страх, злость, чувство утраты – все это переполняет меня, выплескивается наружу. Во время обратного полета я дважды начинаю плакать, и мне приходится зажимать рукой рот, чтобы заглушить рыдания.
Из самолета я выхожу, словно зомби, пряча красные глаза за темными стеклами очков.
Я всегда гордилась своим профессионализмом, а о моей рабочей этике ходили легенды. Так я убеждала себя, стараясь казаться сильнее, чем на самом деле, – не такой хрупкой и тонкой, как прядь волос.
Зрителей своего шоу я убеждала, что каждый может получить от жизни все. Призывала обращаться за помощью, тратить время на себя, разобраться в своих желаниях, быть эгоистичным, быть самоотверженным.
Но на самом деле я понятия не имела, как этого добиться. У меня ничего не было, кроме карьеры. С Кейт и всеми Райанами этого казалось достаточно, но теперь в моей жизни образовалась пустота.
Подъезжая к дому, я дрожала. Самообладание окончательно покинуло меня.
Открыв дверь, я вошла в вестибюль.
Сердце громко стучит, воздуха не хватает. Люди смотрят на меня. Они знают, что я неудачница.
Кто-то дотрагивается до моей руки. Я так пугаюсь, что едва не падаю.
– Мисс Харт?
Это наш швейцар Стэнли.
– С вами все в порядке?
Я встряхиваю головой, надеясь, что в ней прояснится. Нужно попросить его поставить мою машину, но я чувствую себя… немного пьяной, и какой-то взвинченной. Мой смех, резкий и нервный, неприятен даже мне самой.
Стэнли хмурится.
– Мисс Харт? Вам дома не нужна помощь?
Дома.
Я смотрю на него. Сердце начинает биться так быстро, что мне становится плохо, я задыхаюсь.
Что со мной происходит?
Такое