Сухотин. Алики Пирамида
здесь потому, что господа изволят хотеть кушать! – трясущимся, срывающимся в истерику голосом произнес долговязый рыжий человек, одетый на городской манер, и тут же получил зуботычину от другого, широкого в плечах, косматого, как медведь, с маленькими, глубоко посаженными глазками.
– Заткнись! – просипел тот, сдабривая свои слова отборным матом. – Иначе я сам тебя прибью!
– Тише, тише, – по темному, напоминающему склад старья помещению, освещенному лишь узкими, мутными оконцами под самым потолком, шли оба Вульфа. Старший деловито шагал по деревянному настилу к каким-то железным козлам стоявшим у стены, младший плелся в арьергарде.
– Кто будет шуметь, пойдет первым, – тон Августа Карловича был все тем же, спокойно-холодным, как будто ситуация, в которой мы все сейчас пребывали, была самой обычной. – А, Василий Силантьевич, и вы … – Август Карлович скользнул взглядом по Григорию Двинских, – запамятовал ваше имя. Что ж, думаю, вы не рады сейчас, что противились мне? А я ведь вас, Василий Силантьевич, предупреждал. Дважды. Или вы думаете, тогда, на перроне, я не смог вас убить? Я просто не хотел. Но вы не вняли моим предупреждениям, и теперь уже ничего не поделаешь, сидите теперь с мужичьем.
И, отвернувшись, он продолжил свой путь. Подойдя к козлам, он вытащил узкий, блестящий нож, и принялся деловито его натачивать. Антон Карлович тем временем подошел к железной клетке, в которой мы все находились – нас там было человек двадцать, отпер ее, и, толкнув стоявших спереди людей – все они, как один, повалились наземь, схватил за ноги первого попавшегося, и легко, как куклу, кинул его через все помещение.
Человек приземлился точно на козлы с отвратительным хрустом, тело его задергалось, но он был еще жив. Оба брата уже вовсю орудовали над ним ножами, кровь побежала ручейком в подставленное ведро, а чтобы процесс этот шел быстрее, оба Вульфа с высоты своего роста трясли несчастного, и буквально выжимали. Люди в камере стояли неподвижно и молча, кто-то не отрывал взгляда от происходившего, кто-то наоборот отвернулся и прятал лицо, немолодой, бородатый мужик подле меня молился, беззвучно шевеля губами, рыжий сдавленно рыдал, упав на пол.
– Следующий, – произнес старший из братьев, утирая нож холстиной.
Младший кинул мертвое тело на пол и вернулся к клетке. Все жуткое действо повторилось, а затем еще и еще раз, и каждый раз мы все постепенно умирали вместе с очередной жертвой. Я был готов к самому худшему, но вампиры остановились на пятом. После этого старший из братьев принялся таскать полную тару в угловое помещение, из которого потянуло холодом – видимо, там был ледник. А младший принялся закидывать трупы на бывшую тут же тележку.
– Прибери тут, грязь невыносимая, – бросил старший из вампиров, утирая руки надушенным платком. – И постарайся хоть раз похоронить всех до рассвета. Я в цех, – и, не глядя ни на кого, вышел.
В темноте склада остались только пленники и младший из Вульфов. Он принялся оттирать вонючие козлы, но делал это без особого энтузиазма.
– Антон Карлович, хотите, я вам помогу? –