Жить запрещено. Александр Александрович Стребков
вехами, в иные разы на своё усмотрение отклонялся от вы- ставленных вех: влево, вправо, иногда делая большой изгиб, ибо мгновенно определял, что там, где стоят вехи место опас- ное: косогор, крутой подъём, громадные сосны густо стоят. Отклонившись от маршрута, далее уже на одной лишь интуи- ции возвращался на отмеченную полосу. Если даже не лука- вить и не превозносить его заслуг, то всё равно получается, что на тот момент на нём лежала вся ответственность и само выполнение задачи прибыть в пункт назначения в срок. Вско- ре из-за гор появилось солнце. Враждебность и хмурость гор- ных скал чернеющих на фоне белого снега вселяли в душу че- ловека равнин какое-то беспокойство и тревогу, отчего каж- дый раз подавляя в себе это чувство, мысленно настраивал себя на завершение начатого дела – дойти, дотянуть до места назначения в целости и сохранности орудие. Местами мар- шрут проходил по участкам, где дорога выравнивалась и шла
по прямой грунтовой дороге без всяких препятствий. Появля- лась возможность отдохнуть, не требовалось напряжения все- го существа твоего, Павел в такие моменты с восторгом рас- сматривал в открытые окна кабины трактора окружающий ландшафт. Глядя на рядом сидящего с ним Кольку весело го- ворил тому: «Дрыхнешь, суслик?.. Продери свои глаза и в ок- но посмотри – красота-то, какая кругом!» – От нагретого дви- гателя трактора в кабине было слишком жарко, потому и рас- пахнул все окна настежь. Гимнастёрка давно промокла от по- та, обильно стекающего по лицу, попадающего в глаза, отчего приходилось часто вытирать лицо шапкой.
Прибыли на место назначения: чётко выполняя команды командиров стали разворачивать дивизионы к боевой готов- ности; установили орудия, выверили и выставили прицелы по командам, вскрыли ящики со снарядами, зарядили. Вы- полняя всё чётко и слажено, при этом волновались так, как будто перед первым в жизни свиданием с любимой девуш- кой. Не впустую же учили целых полгода. Окружающую ти- шину стройных сосен в горах первозданности самой приро- ды с треском раската летней грозы и удара молнии разбуди- ли, сотрясли залпом полковых гаубиц. Громыхающее в горах эхо прокатилось по скалам, возвращаясь вновь и вновь на позиции. Отстрелялись, выпустив всего по три снаряда: с не- привычки, хоть и учили рот на всю пасть открывать, многие от волнения забыли, потому на время и оглохли. Спустя вре- мя понемногу стали приходить в себя: послышался смех, до этого полностью отсутствовавший, а кто-то громко сказал:
– Пальнули в белый свет – как в копейку! Куда пальнули, хрен его знает! Хотя бы одним глазком посмотреть – попали или нет? Он может там и не разорвался вовсе, а может в де- ревню к гуцулам угодил, по крыше гуцульской хаты шарах- нул. Восемнадцать километров… это далеко-о-о, отсюда да- же взрыва не слышно…
– Отставить разговоры! – прокричал командир орудия, но уже через паузу миролюбивым голосом добавил: «Вот прибу- дем домой в часть, там и узнаем – попали или