Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы. Пьер Саворньян де Бразза
в своих накомарниках. Мы же, укрывшись в палатке, укладываемся на циновках и одеялах[278], констатируя, что сон приходит здесь гораздо медленнее, чем тогда, когда мы ожидали его в своих европейских кроватях.
Доктор Балле и Амон, к несчастью, заболевают: их организм не переносит вредоносных испарений, обычных в переходный период между сезоном дождей и сезоном засухи; я не питаю надежд на их немедленное выздоровление, и хотя на пирогах невозможно создать для них сколько-нибудь комфортные условия, мы собираем всю нашу волю, чтобы снова пуститься в путь.
Выбравшись из <лабиринта> островов, которыми усеяно ее русло, Огове свободно несет свои воды между двумя плотными рядами деревьев, чья гигантская высота убывает только при удалении от них на тысячу метров. Берега, то вытянутые по прямой линии, то описывающие дугу большого радиуса, создают впечатляющую картину, рамкой для которой служат очертания высоких холмов на бескрайнем горизонте.
Мы вскоре познакомимся с новым народом – бакале, чьи многочисленные селения раскинуты и справа и слева. Поскольку берега еще достаточно низкие, мы можем, прежде чем остановиться, видеть все эти ряды хижин, которые, как мне кажется, построены примерно на два метра выше максимального уровня воды при половодье.
Мы достигаем важного пункта торгового пути, где бакале, с одной стороны, получают европейские товары и откуда, с другой, отправляют свои собственные во внутренние <области страны>. Здесь всегда большое скопление туземцев. Могущественные вожди, такие как Мдинге[279], Каза, Нтамби[280], Алика, контролируют обширную торговлю своих подданных, а также ведут дела с коммерсантами из низовий реки[281].
Характер бакале еще более труден, чем у иненга и галуа. Ни одна торговая сделка не обходится без обмана, к этому добавляется еще их склонность к скандалам. Спор может перейти в драку, но это случается только тогда, если у них есть шанс победить: сильный соперник быстро обнаруживает их трусость и разрушает всю эту вздорную дипломатию.
<Надо отдать им должное> – бакале отличные охотники: они часто организуют облавы на слонов[282] и загоняют тех в ловушки.
Природное пристрастие этого народа к кочевой жизни подкрепляется во многом его религиозными представлениями или, точнее, дремучим суеверием.
Когда в какой-нибудь деревне случается несчастье, например, когда умирает вождь, бакале сразу же покидают свои жилища и плантации, чтобы поселиться в месте, которого еще не коснулся никакой злой рок[283]; понятно, что эти перерывы в земледельческих работах вкупе с абсолютным безразличием к тому, что производит земля, становятся причиной частого голода. Однако мало-помалу коммерческая значимость того или иного места принуждает к оседлости: выгода одерживает верх над предрассудком, и в таких деревнях, как деревни Мдинге, Алики и Нтамби, состав населения остается практически неизменным.
Можно только с большой оговоркой говорить о нравах бакале; скорее, речь идет об отсутствии нравов[284]. Муж, как только
Постель Марша во время плавания по Огове, по его словам, состояла из двух циновок, накомарника и резинового коврика (
У Марша – Ндинге (Ibid. P. 244). Марш называет его верховным вож дем бакале (Ibid. P. 244–245).
Нджамби.
Большую роль в селениях бакале играл также совет старейшин (Ibid. P. 247).
В Габоне обитают два вида африканского слона – саванный (Loxodonta africana) и лесной (Loxodonta cyclotis).
Ср.: Ibid. P. 254–255.
Предшественники Пьера де Бразза также давали бакале весьма негативные характеристики (дикие, агрессивные, живущие за счет грабежей и охоты за людьми). См.: