Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы. Пьер Саворньян де Бразза
огонь.
Теперь нужно рассчитаться с носильщиками. Их требование заплатить им за двухнедельную работу удовлетворяется без труда: каждому выделяю полную ложку соли, сажень[419] материи и нож стоимостью в одно су[420]. Я решительно отказываю им в порохе, зато вся компания шумно радуется подаренному колокольчику[421].
Однако проходит шесть дней, и Ндолла не только не доставляет мне пирогу, но и не подает о себе никаких вестей, хотя для выполнения такого поручения требуется самое большее три дня. 12 июня я сам трогаюсь в путь в сопровождении Забуре и нескольких человек из деревни, снова пересекаю реку и иду на юг вдоль левого берега. На следующий день нас пытаются задержать на некоторое время в деревне, которую я до сих пор продолжаю называть странным именем «Залакон». Дело в том, что, когда мы подходили к ней, я спросил у моего переводчика, как она называется, на что он ответил: «Залакон», и я по наивности записал это слово как имя собственное. Только позже я узнал, что оно означало «неизвестно» или «не знаю». Это первое место в верховьях реки, куда пришли фаны-макеи; их привел вождь, который затем спустился по Огове до Рембое, притока Габона[422], где и умер. Фаны смогли за полвека установить более или менее мирным путем свою власть над частью правого берега Огове протяженностью приблизительно в триста километров.
Мы не задерживаемся в Залаконе и вечером 13 июня[423] прибываем в деревню шаке. Я нахожу там Ндоллу и его спутников в плену у вождя Джокондо. Мой бедный посланец не вызвал у него никакого доверия, и, несмотря на все попытки Ндоллы объясниться, его заподозрили в том, что он замышляет какое-то неожиданное нападение. По моей просьбе Джокондо незамедлительно освобождает его; кроме того, он обещает предоставить мне на следующий день пирогу, за которой и явился Ндолла; в знак благодарности я делаю ему большой подарок. Но на следующий день[424], к моему огромному разочарованию, я познаю все минусы преждевременной щедрости, вынужденный покинуть шаке не только без пироги, но и без проводника.
Надо сказать, что два месяца, которые я провел под открытым небом в сезон проливных дождей, не прошли для меня безнаказанно. Уже во время походов к Бове я перенес сильный приступ лихорадки, а недавнее путешествие по лесу добавило к недомоганию изрядную долю усталости. Постоянный прием ипекакуаны[425] и хинина[426] не спас меня от последствий тех ночей, когда мы, промокшие до нитки, были вынуждены сушить на себе нижнее белье и верхнюю одежду.
Несколько часов спустя после моего визита к Джокондо меня настигает еще более сильный приступ: в одно мгновение я теряю способность продолжать путешествие.
Положение тяжелое. С 3 июня Балла Туре оторван от нас, он остается позади, около реки Лоло; правда 7 июня Метуфа доставил ему запас продовольствия, они теперь вместе, но продукты должны уже закончиться. Вдали от поселений оба обречены на голодную смерть, если никто не придет к ним на помощь. Любая задержка
Сажень – мера длины, соответствующая размаху рук. В данном случае имеется в виду французская «новая сажень» длиной 1,624 м и состоящая, в отличие от древнегреческой сажени и средневекового туаза (ок. 1,8 м), не из шести, а из пяти футов.
Су – французская монета, происходящая от древнеримского золотого солида; после реформы Карла Великого превратилась в серебряную (1/20 се ребряного ливра). Денежная реформа 1795 г. упразднила ее вместе с турским ливром, но в обиходе французы стали называть «су» монету в 5 медных сантимов, т. е. 1/20 франка. Эта монета чеканилась до 1930-х годов и окончательно была изъята из обращения в 1940-х годах.
По свидетельству Альберта Швейцера, европейские колокольчики, с которыми туземцы познакомились еще в XVIII в., использовались ими в качесте фетишей (
Рембое (Рамбуе) впадает в Габонский эстуарий с юга.
Исходя из письма от 23 ноября 1876 г., можно заключить, что это произошло 12 июня (Пис. VII).
Согласно тому же письму, де Бразза попытался уехать из деревни Джокондо 13 июня, но из-за приступа лихорадки был вынужден вернуться обратно и смог отправиться в путь только 14 июня (Пис. VII).
Рвотное средство, приготовляемое из корня одноименного кустарника, произрастающего в тропических зонах Северной и Южной Америки.
Натуральный белый кристаллический алкалоид, добываемый из коры хинного дерева, тормозящий размножение малярийных плазмодиев и обладающий жаропонижающим и обезболивающим действием. Известная как лекарственное средство еще перуанским индейцам, эта кора была доставлена в виде растертого порошка в Европу в первой половине XVII в. и являлась эффективным средством при лечении малярии до середины XX в.