Царство медное. Елена Ершова
рацию, снял с предохранителя пистолет, после чего широкими шагами направился к упавшему вертолету – подошвы ботинок давили осколки стекла.
Стряхнув оцепенение, Виктор потянулся следом. Мириам вцепилась в его рукав, но тут же отпустила, робко побрела вслед за мужчинами.
Вертолет действительно принадлежал чужакам.
Виктор не мог припомнить ни одного рода войск в Южноудельных землях, где технику окрашивали бы в оранжевые цвета. Или использовали такие зазубренные с одной стороны лопасти, будто ножи для разделки мяса. Или где эмблема, черной краской нанесенная на двери и хвост, напоминала бы насекомое: шесть лучей-ножек, вытянутые эллипсы крыльев и в брюшко вписана латинская W.
– Ждите, – велел Монгол.
И только потом осторожно заглянул в остатки кабины через зияющее отверстие, по краям обрамленное колючей бахромой стекла. Виктор тоже шагнул вперед и осторожно глянул через его плечо.
В кабине находилось двое людей. Вернее, то, что от них осталось. Тела были изуродованы и изломаны, будто пережеваны чьими-то исполинскими челюстями. У пилота в лице торчали осколки стекла, но ладони намертво влипли в штурвал: до последнего момента он пытался избежать катастрофы, спасти жизнь своего пассажира.
Одежда мертвецов были пропитана кровью и изорвана, однако легко угадывался ее изначальный цвет – желто-коричневый, почти горчичный. Шеврон на рукаве пилота был точной копией эмблемы с обшивки вертолета.
– Это военные? – глупо спросил Виктор.
Монгол покачал головой:
– Я не знаю…
Разом вспомнились все известные легенды. И только теперь Виктор ясно осознал, что они, трое напуганных людей, находятся вдалеке от цивилизации, посреди зараженного таежного леса, а за их спинами высится молчаливая цитадель исчезнувшей культуры.
Только – исчезнувшей ли?
– Тут есть кто-то еще, – внезапно сказал Монгол.
Немудрено, что третьего пассажира вначале никто не заметил – он лежал в густой тени, завалившись вбок на сиденье. Вначале Виктору показалось, что мертвец с головы до ног покрыт запекшейся кровью. Но иллюзия создавалась лишь благодаря ржавой окраске мундира (в каких еще лесах, как не в этих, зараженных радиацией, военный камуфляж будет выкрашен в красные тона?). Тускло поблескивал черно-золотой кант. Голова с коротким ежиком выгоревших волос была опущена, глаза закрыты.
– Вдруг он еще жив? – за спиной прошептала Мириам.
Мертвец шевельнулся.
Страх океанской волной вдруг окатил Виктора, и он почувствовал, как волосы сами собой зашевелились на затылке.
Этого не могло быть. Он мертв. Точно – мертв.
Такая нездоровая бледность, и заострившиеся черты лица, и впалые щеки бывают только у мертвого….
Мертвец открыл глаза.
Точнее, только один: второй был скрыт кожаной нашлепкой на узком ремне. Но и в этом единственном глазу, по цвету напоминающем желтовато-зеленую болотную ряску,