Здесь и сейчас. Лидия Ульянова
заказать мясо или рыбу? – Клаус все же предоставил мне минимальный выбор.
– Закажите мне козявок, раз не дали довести гипноз до конца, – со злостью ответила я.
Так глупо я себя не чувствовала уже давно. Оставалось надеяться, что спрятанных в кармане десяти евро на мороженое мне хватит на ужин в этой забегаловке.
Невозмутимый доктор Клаус Амелунг громко расхохотался мне вслед.
Я вымыла руки и из туалета позвонила Оливеру.
– Мам, когда ты придешь?! – заныл в трубке мой малыш, который не любит оставаться один вечерами. – Ты же просмотрела футбол, мы выигрываем 2: 0. Мам, ты где?
– Это замечательно, дорогой. Я ужинаю с доктором Амелунгом, у нас ответственный разговор…
– Мама! Ты ужинаешь с ДОКТОРОМ Амелунгом? С папой Агнет? – Священный трепет так и лез из телефона наружу. – Мама, он что, ПОЙМАЛ ВАС С КУРТОМ?
Что значит «поймал»? Моему сыну никак не следовало знать, что мама потащилась с известной целью в гараж Амелунгов.
– Не говори ерунды, Оливер, – я постаралась быть строгой. – Я просто ужинаю с папой Агнет, мы решили познакомиться и поговорить про школу.
– Про нас, да? О, представляю себе! – Оливер не любит быть объектом пристального изучения.
– Не про тебя конкретно, а про школу. Для Агнет это новая школа, и у доктора Амелунга есть ряд вопросов. Только и всего.
– Ну ты давай, отвечай скорее на его вопросы и приезжай. Я же тебя жду.
– Я постараюсь быстрей, сынок. Но ты поешь без меня и ложись спать, не жди допоздна.
– Мама, у тебя свидание с ним? – Я ясно представила, как вытянулось его лицо: я очень редко отсутствую дома поздно вечером. В его понимании папа Агнет был ничуть не менее важной персоной, чем Ангела Меркель, и страшным, как граф Дракула.
– Оливер, я все тебе уже сказала. Не болтай ерунды. Пока, малыш, мама скоро будет.
На выходе из туалета меня уже караулили. И не кто-нибудь, а очень толстый и рыжий человек. При виде меня, выходящей из кабинки, он бросил мне наперерез свою тушу и преградил дорогу.
– Фрау, фрау, постойте! – вскрикнул он, и я было решила, что он совмещает в заведении роль вышибалы и сию секунду примется за дело.
– Фрау-не-знаю-как-вас-зовут! Вы уж простите старину Питера! Ей-богу.
Понятно, он готов был меня здесь терпеть, но только при условии, что я прощу Питера. Знать бы, кто это такой.
Толстый-рыжий расплылся в широкой, добродушной улыбке, туша его заколыхалась совсем близко от меня, и я почувствовала, как от него вкусно пахнет кухней.
– Питер – это я, уважаемая фрау. Так неловко получилось, я хочу вам все объяснить. Мы с Клаусом выросли в одном доме, и Макс, и Боб… Мы здесь рядом все жили и теперь собираемся вместе, у меня здесь… Раньше, в юности, Клаус красавчиком был, за ним девчонки строем бегали, с ума сходили. Клаус внимания не обращал, а мы все ему страшно завидовали. Мы каждый раз кричали: «Вот идет Клаус Амелунг с новой девчонкой!» – так и повелось.