Лазарит. Симона Вилар
Мартин понял, что перед ним останки малоазийского тарантула – крупного мохнатого паука, одним укусом способного умертвить верблюда.
– Хорошо, что господин вовремя заметил эту нечисть!
Мартин обернулся – на шум уже сбегались погонщики, слуги, оруженосцы. Кое-кто с насмешкой поглядывал на испуганного англичанина.
– Поистине опасное создание, – заметил рыцарь. – Укус его неглубок, но яд проникает в кровь очень быстро. Человек корчится в судорогах, испытывая жгучую боль, потом начинает задыхаться и, наконец, падает замертво. Противоядий не существует.
Сэр Обри застыл, внимая словам рыцаря, а затем истерично расхохотался. Заметив среди тех, кого привлекли его вопли, каравановожатого Евматия, англичанин ринулся к нему, схватил за горло и принялся яростно трясти.
– Проклятый схизматик! – бешено рычал он. – Ты взял с нас плату, заверив, что в пути нам ничего не грозит!.. Наглый пройдоха! Я вытрясу из тебя все эти деньги до последнего пенни!..
Не так-то просто оказалось оттащить сэра Обри от полузадушенного грека – англичанин был силен, как бык. Евматий, плотный коренастый человек, после того, как удалось оторвать руки сэра Обри от его гортани, рухнул на колени, кашляя и жадно хватая воздух широко разинутым ртом.
– Я сам швырну вам в лицо эти монеты, господин, – прохрипел он, с трудом поднимаясь и оправляя одежду. – Лишь бы никогда больше не видеть вас и не слышать вашего голоса!
– Не только вернешь, – ухмыльнулся Обри, – а вдобавок заплатишь за то, что подверг жизнь благородного рыцаря смертельной опасности!
– Сэр, но ведь вовсе не наш каравановожатый поселил в этих пустынных краях тарантулов, – язвительно заметил Мартин.
В ответ на его слова в толпе зевак послышались смешки. Леди Джоанна, убеждавшая мужа успокоиться и прекратить бессмысленную ссору, одарила госпитальера сердитым взглядом.
Однако сэр Обри не унимался, и тогда его супруга отступила на шаг и холодно произнесла:
– Прекратите, милорд! Ведите себя как высокородный лорд, а не скаредный меняла!
Это было жестокое оскорбление. Причем нанесенное в присутствии простолюдинов.
Леди Джоанна мгновенно поняла свою ошибку. Закрыв лицо покрывалом, она поспешила скрыться за дверью.
В толпе кто-то подлил масла в огонь:
– Только неразумные франки позволяют своим женам вести себя столь дерзко!
Сэр Обри остался стоять, глядя в землю. Его длинные соломенные волосы упали на лицо. Когда же к нему приблизился капитан Дрого, рыцарь вздрогнул и внезапно наотмашь ударил воина в лицо тыльной стороной ладони. Из разбитых губ и носа Дрого хлынула кровь.
Камеристка Годит, бросив полный негодования взгляд на своего господина, протянула капитану платок.
Мартин обратился к свидетелям этой сцены, все еще толпившимся под галереей.
– Не пора ли нам отдохнуть, друзья мои? Завтра предстоит нелегкий день!..
Несколько позже, когда постояльцы караван-сарая уже отходили ко сну, в дверь комнатушки, отведенной