Комета. Антон Владиславович Хапилов
ветерок колыхал колосья пшеницы. Все приметы надвигающегося дождя, зарождающегося, где то там, на востоке, в дальних и не ведомых краях, присутствовали в этом мире, на этом пятачке, где год назад я провожал своего младшего брата в Москву. История этого места разнилась только климатическими обстоятельствами и целью поездки.
Алексей ехал, год назад, в столицу в качестве абитуриента, я же, сейчас, примерял на себя роль сыщика, отправляющегося на поиски, загадочно исчезнувшего, близкого мне человека. Ведь, после новогодней открытки, в которой были записаны слова поздравления, не было ни одного знака, оповещающего о своей жизни в большом городе, теплой весточки, телефонного звонка, приезда на каникулы. Брат исчез «со всех радаров», как говорили в армии связисты, ушел на дно, перестал выходить на связь и тогда я решил ехать на его поиски.
Я не допускал и мысли о том, что с ним, что – либо случилось, напирая только на его несознательность и лень. Но, в какой – то момент его молчание зашло слишком далеко. И вот, ты начинаешь думать о неких скрытых силах, накручивать сюжеты с нехорошим продолжением. И все это замешано на сильном личном чувстве вины. Поэтому я и стою здесь, делегированный на общем семейном совете, в командировку на поиски нерадивого брата и любимого сына.
В детективном жанре существует такой меткий прием, как следование по пути, пропавшего человека. И суть его в том, что бы двигаться по наитию, шажок за шажком, как бы проникая в подсознание персонажа, овладевая его привычками, мыслями, чувствами, проникать в шкуру, становиться им самим и тогда…. А я – есть его родной брат, и знаю его очень даже хорошо, больше чем надо. Поэтому я и стою здесь, на полустанке, возле железнодорожной линии, в самом начале нашего расставания, беря первые отпечатки виртуального следа, перед дальней дорогой, ожидая утренний поезд «Владивосток – Москва».
Поезд появился точно в срок. Наблюдая это величественное зрелище «плывущего» по полю состава, мое сердце наполнялось печалью по родному селу, любимой маме, и коту Василию, на попечение которого я и оставил весь дом. Но, где-то рядом с этой легкой печалью, рождалось и обреталось потаенное некогда, желание идти, ехать, двигаться вперед, оставив мирское ради путешествия к неведомой цели. Слово «неведомая» я ввернул для более сильной эмоциональной окраски. Отринув время и расстояние, сжав всю свою волю в кулак, с неимоверной целеустремленностью и презрев меркантильные передряги….
– Что встал, как вкопанный? Ты встречаешь или едешь?
Пожилая проводница громким окриком вернула меня в естественное состояние, прервав внезапный порыв нахлынувших сентенций на тему дальних путешествий. Я закинул сумку на плечо, ухватился за прохладные металлические поручни и мигом забрался на посадочную площадку тамбура.
– Стоит, думает о чем – то…
Женщина ловко опустила на ступени защитную конструкцию, затворила вагонные двери и встала напротив, внимательно разглядывая черты моего лица. Я пошарил рукой по карманам