Комета. Антон Владиславович Хапилов
неудобство доставляло окно, которое играло роль импровизированной подушки из стекла, но эта досадность обнаружилась лишь при пробуждении. Пространство плацкартного вагона заполнили люди, еще накануне спавшие, на своих законных местах. Одни из них сдавали постельное белье, другие держали очередь в туалет, для утреннего умывания. Маленький мальчик бегал по проходу возле меня, держа в руке пластмассовую машинку. По его идее, она двигалась по воздуху, огибая невидимые препятствия, ловко лавируя и меняя скоростные режимы. Для пущего правдоподобия, паренек пропускал воздух через губы, имитируя работу двигателя. В это время его бабушка сидела на боковом кресле, положив руки на столик, и внимательно следила за действиями внука.
За окном появились дома, отгороженные бетонными заборами промышленные здания, увеличилось количество параллельно идущих железнодорожных путей. Раз за разом мимо проносились на большой скорости встречные составы, создавая громкие звуковые эффекты, сопровождающиеся мощными ударными волнами, раскачивающими корпус вагона. Состав неуклонно приближался к своей конечной точке, коей являлся перрон Ярославского вокзала.
Я никогда не был в столице, поэтому смотрел на проплывающие пейзажи за окном, с особым интересом. Мне казалось, что вот-вот, и ближайшая перспектива откроет мне вид на Кремль, или я подсмотрю краешек улицы Арбат, поймаю взором остроконечный пик Останкинской телебашни. В один миг, мальчик спикировал машинкой на мое правое колено, и с силой оттолкнувшись от коленной чашечки, продолжил свои воздушные гонки.
– Сережа! Не трогай дядю!
Да ты мой тезка. Молодец, будешь летчиком…, или водителем. Какая разница, главное быть хорошим человеком. Бабушка проявила бдительность, виновато улыбаясь мне, но я был не в претензии на эти детские шалости. В это время, проводница закрыла туалеты, что могло говорить о скором прибытии поезда. Но состав продолжал двигаться по задворкам большого города, и я уже начинал беспокоиться, большей частью, беспричинно, повинуясь общему чувству растерянности, свойственной провинциалу, боящемуся заблудиться в каменных хоромах Московского Кремля. И потом, где я буду искать своего нерадивого младшего брата? Здесь живут миллионы людей. Проложены тысячи улиц. Я буду искать брата месяц. Или два. Я загрустил. Но, подожди…. Существует же, городская справка, отдел милиции, местные аборигены, знающие город, как свои пять пальцев. Буду обращаться, по мере возможности, искать пути, тропинки, узнавать адреса. Все будет в порядке.
Как всегда, неожиданно, за окном показался перрон вокзала, медленно проплывающий перед глазами. Все обитатели вагона выстроились в центральном проходе, с сумками и чемоданами, нетерпеливо ожидая остановки, и возможности покинуть это замкнутое пространство. Пассажиров, севших в поезд, по билету, в морском городе Владивосток, можно было понять, им очень хотелось вступить на «твердую землю» столицы. Мне же, торопиться было рано, поэтому я разглядывал людской поток, заполнивший местный перрон. Женский голос сообщал