Литературы народов Северного Кавказа. Учебное пособие. Л. П. Егорова
и рационализм, разъедающие человеческую душу, когда она отрывается от родных корней, убедительно показан в образе Сафара, который теперь рад только тем «друзьям», которые могут помочь ему с докторской диссертацией. Драматичная судьба городского ребенка, заточенного в стены квартиры, показана в повести «Мальчик смотрит в окно». Юный герой оторван от жизни, он не видел ничего, кроме уличного происшествия, но и здесь живая реакция гасится равнодушием родителей. «Человек рожден природой и сам же отгораживается от нее каменными стенами, добровольно заточая себя в комфортабельные темницы», – с грустью заключает Г. Агнаев. Естественная природа человека требует от него выхода в жизнь, пусть порой грубую и полную неожиданностей.
В 1980–1990 гг. осетинская литература пополнилась новыми именами: Г. Тотров, В. Колиев, Т. Кибиров, А. Черчесов и др.
К талантливым осетинским писателям, создающим произведения на русском языке относится Тимур Кибиров (Запоев) (р. 1955), идентифицирующий себя с русской литературой. Т. Кибиров, сын офицера, которого служба бросала из одного края огромной страны в другой. Мальчик рос убежденным интернационалистом, и это убеждение легло в основу его творчества. В его поэзии нет осетинских национальных тем и мотивов. О своей «родословной» поэт упоминает вскользь, и в основном после событий 1991 гг.: «…Князь Шаликов – вот кто мне сват и брат (кавказец, кстати, тоже)». Высший приоритет для поэта – единое полиэтническое государство – Россия. «Кто куда – а я в Россию» – так назвал он сборник своих стихотворений, вышедший в 2001 г. В стихотворении «Хорошо Честертону – он в Англии жил…» лирического героя мучает вопрос о судьбе всей страны: «Ну а нам-то, а нам, России сынам, Как же все-таки справиться нам?». А еще раньше он посвятил другу, тоже по крови нерусскому, проникновенные стихи: «Что ж мы плачем неприлично над Россиею своей?». Ощущение «своей России» Кибиров пронес через всю творческую жизнь.
Тимур Кибиров – представитель поэтического авангарда. Он одним из первых (уже в 1980-е гг.) мастерски использовал открываемые постмодернизмом возможности интертекстуальности, делая искусную вязь известных классических строк. Печатать его начали только в 1988 г., но уже в его рукописном сборнике «Рождественская песнь квартиранта» (1986) были представлены зрелые стихи поэта, перешагнувшего свое тридцатилетие.
И пустота, пустырь, голяк.
И на корню хиреют всходы,
Напрасны новые методы,
напрасна зоркость патруля.
Пока осквернена земля —
не переменится погода!
Алан Черчесов ныне – крупнейший мастер современной осетинской прозы, которому так же посвящена глава-персоналия. Протест против скверны жизни, надежда на изменение «погоды» характерны для лучших произведений молодых писателей Осетии.
Завершая общую характеристику осетинской литературы, надо подчеркнуть плодотворную роль выходившего многие десятилетия журнала