Прости грехи наши… Книга первая. Елена Дмитриевна Фетисова
сделала несколько назначений. Она уже хрустнула своим крахмальным халатом, чтобы уйти, как, вдруг, неожиданно сильно рассердилась, – Безобразие! Почему в палате посторонние вещи!?
Верочка съежилась и покосилась на окошко. В самом его уголке, за белой ситцевой шторой, прятались три безобидных, и казалось, тоже напуганных цветка. Это женщины уговорили добродушную старушку, Настасью Петровну, контрабандой пронести их в палату.
– Не знаю…, – пролепетала ни о чем не подозревавшая Верочка.
– Немедленно убрать цветы! – Зинаида Прокопьевна пыталась говорить тише обычного, но ее могучий голос громыхал и действовал магически, – Вы, Вера Геннадьевна, будете наказаны за нарушение больничного режима!
– Но я-то здесь причем? Я понятия не имела об этих тюльпанах! – пыталась оправдаться расстроенная Верочка.
– Вот, за это, за то, что не имели, и будете наказаны. Да, если каждый, милочка…, – неожиданно перешла Зинаида Прокопьевна на фамильярный тон, – Будет носить, что ему вздумается…, – хотела она прочитать нотацию, но раздумала, махнув костлявой рукой, – Вот, пример на лицо! И еще неизвестно нет ли на них, какой другой инфекции и палочек! Я вас тогда под суд отдам! – заведующая окончательно рассердилась, бледное лицо ее, скомкалось в беспросветные морщины, – Нет, это все-таки безобразие…, – сказала она напоследок и вышла, оставив после себя прохладный воздушный след.
Щеки Веры покраснели, стали похожи на спелый пепин, пухлые губки задрожали, она почти, что выбежала из палаты. Было стыдно и обидно.
– Зимой опять повеяло, – передернула плечами Клара.
– Да, – призадумалась Зинка, – Серьезная женщина....
– Да, какая она женщина! Эта старуха просто завидует! Ее то, наверное, никогда никто не любил, – Клара от досады карябала свою коленку. Ей, вдруг, стало жалко медсестру, Анну и цветы, на которых она была уверена, не было никакой заразы.
Зинка вздохнула:
– Ой, какая ты еще глупая, девочка. Любят всех.
– Тогда откуда старые девы берутся? – искренне удивилась Клара.
– Да, видно этой грамоте тебя учили плохо, – Зинка посмотрела на нее лучисто-серыми глазами, по-матерински добрыми, – Потому, что чувство это должно быть взаимным! Ну, вот даже взять тебя…
Клара насторожилась.
– Ты уверенна, что тебя любят? Ну, хотя бы муж?
– Не удачный пример… Я могу хоть завтра замену найти! – вздернула курносый нос Кларка.
– Это ты, – так же спокойно рассуждала Зина, – А вот, докторша еще из-за парты со своим другом простилась, его в первом же бою… Но за все эти годы не нашла она видно замены, хотя желающих было много…
– На что же она надеялась? – уже с жалостью спросила Кларка. В этот день это чувство в ней доминировало.
– Ни на что, просто любила, наверное…
Кларочке принесли сына. Рыженький, в маму, он посапывал курносым носиком, и даже пару раз чихнул.
– Ой, ты, Боже мой, – тоненьким голоском пропела детская сестра, – Скажи, еще, что мы тебя