Последняя битва. Андрей Посняков
суда – струги, прежде чем плыть в Угрюмов, причалят к рядку, обязательно причалят, ибо давно знают уже все торговые гости-купцы, что здесь, в новом граде у моста, можно и струги подчинить-подкрасить, и кое-что продать, да и купить с выгодою товарец – кузнецкий, бондарский, медвяной – все было хоть чуть, но дешевле, чем в Угрюмове или в монастыре.
Юнец Савва, приказчик, еще издали углядев высокого гостя сквозь распахнутую дверь лавки, выскочил, приветствуя боярина низким поклоном:
– Здрав буди, Иване Петрович! В лавочку нашу зайдешь ли?
– Заходить не буду, некогда, – отмахнулся Иван, а приказчика все ж поманил пальцем. – А вот на постоялый двор заеду… и ты со мной поспешай, думаю, хозяин отпустит.
Кивнув, отрок живенько занырнул обратно в лавку, да тут же и вышел – не один, а с Хевронием Охлупнем, тиуном и – одновременно – торговцем, на паях с Захаром Раскудряком державшим рядок – жукоглазым и цыганистым, умнейшим, между прочим, мужиком.
– Господи, кто к нам пожаловал?! – Хевроний растянул губы в улыбке. – Иване Петрович, отец родной. Буде, хочешь знать, как идет торговлишка? Отчет сей же час предоставлю – а пока отдохни, пивка выпей.
– Вот и я думаю – выпью. – Не слезая с коня, Раничев улыбнулся в ответ. – Только пока не здесь, а на постоялом дворе, а к тебе, Хевроний, на обратном пути заеду. Захар, кстати, здесь?
– На реке, пристань осматривает. Кликну слуг – позовут.
– Вот-вот, позови, друже, – кивнул Иван. – Посоветоваться с вами нужно по одному делу. Ну, а пока зовут, на постоялый двор заверну. Ты вот что, Хевроний, приказчика Савву, со мной отпусти ненадолго.
Тиун махнул рукой:
– Да хоть на весь лень забирай, господине. В лавке-то я сейчас и без него управлюсь.
– Ну вот и хорошо, вот и славно.
Велев приказчику, чтоб бежал рядом, Иван направил коня на постоялый двор. Там тоже обрадовались, едва только ступил на порог именитый гость, вернее, какой там гость? Хозяин! Рядок-то – город – на раничевской землице стоял!
– Отведай-ка пивка, батюшка! – с ходу бросились служки.
– Или вот, кваску, хороший квасок, на березовых почках настоянный.
– А еще сбитень есть, зело вкусен!
– Брысь со своим сбитнем, – отмахнулся Иван. – Тащите пива да позовите хозяина.
Дворовая теребень – служки – вмиг притащили пиво, как и в прошлый раз – в больших деревянных кружках. Поставили на стол с поклоном:
– Пей-угощайся, боярин-батюшка.
Знал Иван – не для красного словца так его называли, уважали искренне, он ведь был здесь всем и заступа, и надежа, и оборона.
Прибежал с подклети хозяин, поклонился, взглянул вопросительно:
– Звал, Иване Петрович?
– Звал, звал. – Раничев без лишних слов достал из кошеля пфенниг. – Твоя денежка?
Корчмарь задумчиво пожал плечами, и Иван обернулся к сидевшему рядом Савве, скромненько потягивающему дармовое пиво –