Джип из тыквы. Елена Логунова
ботинка многослойные залежи, пока мой мужчина прогревает мотор автомобиля, на который я поглядываю со сложным чувством.
Один такой «Рено» я уже угробила, никак нельзя поддаваться желанию поклянчить порулить вторым!
– Поедем, красотка, кататься? – весело окликает меня Макс, и тут же улыбка его тускнеет. – Все в порядке? – настороженно спрашивает он и приглашающе похлопывает по сиденью. – Поехали?
Боже, он идеальный мужчина! Другой давно уже порвал бы с беспамятной дурочкой, доставляющей столько проблем!
– Знаешь, я тебя очень люблю, – виновато говорю я, забравшись в машину.
– И я тебя, – отвечает Макс.
Я, признаться, в ожидании, но вместо того чтобы развить лирическую тему нежным поцелуем, Макс энергично давит на педали газа, и машина трогается.
Я задумчиво хмурюсь.
Между прочим, сегодня мы с Максом впервые остались вдвоем! Уединиться в клинике не представлялось возможным, потому-то мой мужчина и не пытался организовать тет-а-тет. Но сейчас-то, скажите, что ему мешает расслабиться и держаться со мной по-свойски? Я уже не говорю про секс, без него, если честно, я пока обойдусь, но хотя бы поболтать по-приятельски можно, ведь правда?
– Эээээ, – мычу я, пытаясь придумать, с чего бы начать задушевный разговор с любимым.
Черт, ничего не помню! Ничегошеньки! А ведь были, наверное, у нас актуальные темы, интересные обоим, и свои милые словечки, и шутки «на двоих».
– Макс, расскажи мне про аварию, – брякаю я, не придумав ничего получше.
Признаться, эта тема для меня наиболее актуальна.
– Ты опять?!
Мой мужчина сердится.
– Я же говорил, что не хочу об этом говорить никогда! Ты понимаешь значение слова «никогда»? Это значит – ни разу больше, никаких вопросов, все, аллес капут, никакого обсуждения случившегося!
– Прости, прости!
Я поднимаю руки, как пленный солдат. Хенде хох – это точно в тему капута и аллеса.
– Я убежден, что эти разговоры нервируют не только меня, они очень вредны для тебя, – немного успокоившись, продолжает Макс. – Такие душевные раны не следует бередить. Забудь, позволь изгладиться этому из памяти.
– Из нее уже и без того слишком многое изгладилось, – ворчу я, отвернувшись.
– Не из твоей памяти! Из моей! – Макс стучит по клаксону, и миниатюрный «Смарт» перед нами испуганно подпрыгивает. – Идиоты, кругом одни идиоты…
Я уверена, что он имеет в виду не меня, но мои губы дрожат, и какой-то невидимый нерв внутри рвется, как струна, со звоном.
Все, мое терпение закончилось.
Я готова рискнуть.
– Макс, посмотри на меня! – требую я.
– Что, прямо сейчас? Ты хочешь снова попасть в аварию? – язвит мой милый.
– На светофоре посмотри! – ору я.
«Рено» замирает перед «зеброй» пешеходного перехода.
– Ну, я смотрю на тебя! В чем дело, дорогая? – почти спокойно спрашивает Макс, умудряясь в конце фразы ласково улыбнуться.
Он не знает, что я супергерой с супервзглядом. Что он видит,