Судьба калмыка. Анатолий Григорьев
Силантьич, тут мы с Кузьмичем, не далее как вчера, баграми щупали яму, обруча на кадушки тут от ржавчины сохраняли, так и рога и копыта попадались нам. Тут, мне кажется, не одна коровка твоя кислотой разъедена.
– Иди ты? – выпучил на него глаза завхоз.
– Так, что давай, акт сразу на несколько штук подписывать будем. Пока мы свидетели, а то уйдем, поздно будет.
– Ты что меня на преступление толкаешь? – заорал он, – Может и вправду тут еще и мои коровы погибли, но пока вот одну вижу.
– Ладно, как хошь! – и мигнув сторожу Венька собрался уходить, бурча, – Сейчас пол-литру пожалеешь, потом в сто раз больше отдашь, да может еще и не возьмут.
– Что ты, что ты! Вениамин! Не уйдет от тебя и пол-литра и больше. Не до этого мне сейчас, вишь, голова кругом идет, – разволновался завхоз, ерзая рукой по планшетке, висевшей сбоку на плече. Наконец он достал нужную бумажку и послюнив огрызок карандаша, что-то на ней записал. Потом протянул планшет вместе с бланком Веньке, – Давай, вот тут свою фамилию и роспись.
Венька, растопырил в сторону руки:
– Ага, подмахни тебе бумагу и до свидания!
– Тьфу ты! Мать ее! – ругнулся завхоз и, дрожа пальцами, вынул из нагрудного кармана какие-то смятые деньги.
– Во! – выдохнул он, – Тебе этого хватит?
Венька живо сгреб с ладони завхоза деньги, а другой рукой потянулся писать на бумажке.
– Вот тут, – тыкал пальцем завхоз.
– Че пишешь-то? – заорал он, – Не надо никаких коров, фамилию только эту, как ее? – начал заикаться завхоз, – Силантьич, дорогой, Иванов, Иванов.
– Пишу, Вениамин Иванович я, – радостно юлил Венька, – Все самое российское. Я – Иванов, отец – Иванов Иван Васильевич, за что и воевали, за что отца и ногу потеряли! В гроб ее дышло! Видишь как вышло? Я ж тракторист первейший был, а теперь на бутылку у таких как ты прошу! – багровел лицом и дрожал руками Венька.
– Веня, Веня! Успокойся! Мы ж с отцом твоим вместе воевали.
– Воевать-то воевали, да лег он там под Москвой, а мы-то с тобой вот тут живые, хер с ним, что я без ноги! Я еще докажу всем и на трактор сяду!
– Вот и хорошо, Веня! – встрял завгар, – Как только с бутылочным делом закончишь, так мы с тобой чего-нибудь придумаем без всяких комиссий.
– Ну, спасибо и на этом! – заскрипел зубами Венька. И разжав кулак, омертвелым взглядом глядя на скомканные деньги, властно приказал, – Слышь, Кузьмич, потопали душу приводить в порядок, а то ведь, ей-бо, один оприходую!
– Чичас, тако акту подмахну и мигом с тобой, Веня! – засуетился тот.
– А дежурство? – напомнил ему завгар.
– А дык, я только сменился, слободный до завтрева. Силантьич! Иде тут крестик поставить на документе.
– Тьфу ты! С твоим крестиком, иди, тут роспись нужна. Крестик… – забурчал завхоз.
Мужики и бабы хохотали:
– Глянь, магарыч сорвали, а как дело до подписки дошло – крестиком расписаться.
Завхоз молча протянул акт завгару.
– Да пусть сначала народные массы подписывают – им веры больше, –