Судьба калмыка. Анатолий Григорьев
ты! – опять удивился завхоз, – Не судьба, значит! Вот видишь? Ты даже это понимаешь, зайди, а, ко мне!
– Ладно, зайду обязательно. Да, Силантьич, какого цвета корова?
– Да не один ли тебе хрен? Цвет, возраст.
– Вот, вот, – вновь достал бумагу из кармана Максим, – Вот тут допиши. Корова стельная, четырех лет, красного цвета.
– Ты, что-то Максим, не в ту сторону гнешь. На кой тебе все это? Не все ли равно какого цвета дохлятина и сколько ей лет?
– Не все равно, Силантьич, спасибо. Остальное я все сделаю сам. Васильич! Ты главный свидетель, на твоей территории случилось это. Твоя подпись была бы не лишняя.
– А хоть сто раз расписаться, – и завгар расписался.
– А мы чо, лыком шиты? – подковылял Венька в обнимку с Кузьмичем, – Все пишите? И нам хоть сто раз расписаться, как плюнуть. Вот Силантьич – человек, нам услужил и мы тоже, – и Венька отхлебнул из бутылки, – Будешь? – протянул он Максиму.
– Нет, спасибо, не пью.
– Как это? – не понял Венька.
– Просто. Ты знаешь про эту историю? – кивнул Максим на яму.
– Дык, мы с Кузьмичем и увидели. Если бы не мы…
– И акту подписывали, – подсказал Кузьмич.
– Ну, тогда, и на этом акте распишитесь, а то мне эту корову доставать поручили.
– Завсегда рады, хоть ты и калмык.
– Калмык, калмык я! – засмеялся Максим и Венька, нахмурившись серьезно, писал свою фамилию.
Кузьмич тоже, было кинулся поставить свой крестик, но Венька отстранил его рукой:
– Вишь печать на акте? Дело сурьезное, тут брат, грамотно писать надо.
– Эх, растудыть твою! – вздыхал Кузьмич, – Без грамотности вроде как и не человек!
– На, глотни, подумаешь крестик!
Завгар с завхозом, постояв поодаль, пошли к конторе.
– Слышь, Высильич! У этого калмыка с мозгами все в порядке?
– Да ты сам все видел, – уклончиво ответил завгар.
А Максим отцепил лесовозный прицеп, открыл задний борт и ближе подогнал машину к яме. Он залез в кузов и спустил оттуда длинный и широкий настил. Выкинул моток толстой веревки. Пока женщины разматывали веревку, Максим перевернул настил, загнул хорошо все торчащие гвозди, прибил к нему еще несколько поперечин. Получился трап, по которому можно было подниматься и спускаться не соскальзывая. По косой части настила затаскивали лебедки в кузов машины и по нему также должны были спустить их для ремонта. Взяв веревку и сделав петлю на одном ее конце, Максим легонько кинул ее на рога коровы на манер лассо. Потянув ее, он затянул петлю и потащил на себя. Корова это почувствовала, напряглась и, подняв голову, сделала движение вперед. Это ей плохо удалось. Очевидно от долгого стояния на месте ее ноги засосало в ил. Максим передал веревку одной женщине, а сам двумя остальными стал спускать трап под морду коровы, с целью достичь нижним его концом ног ее. Установив трап, он попрыгал на нем в верхней его части и приказал женщинам тянуть веревку. Те, по команде Максима, потянули веревку, Максим в это время все направлял трап, давя его вниз. Корова дергалась из