Первая мировая война. Миссия России. Дмитрий Абрамов
сидевший у соседнего орудия.
– Дак то ж твои порты и портянки, Грицько! – отшутился Юхименко.
– Космин! Возьмите одного из этих зубоскалов да отправляйтесь в деревню, близ которой располагалась батарея противника. Осмотрите внимательно позицию, определите их потери, сколько было наших попаданий и сколько мы били в молоко. Я хочу видеть подробную картину прошедшего боя. Возьмите с собой винтовки, боекомплект и палаши. Да отправляйтесь немедля! – скомандовал Горст.
– Будет исполнено, господин капитан! – отвечал повеселевший унтер.
– Эй, Юхименко, возьми винтовку, обойму с патронами, палаш и за мной! – прокричал он знакомому молодому артиллеристу.
– Сей секунд, господин унтер-офицер, – отвечал молодой солдат, поднимаясь с земли и вытаскивая свою винтовку из пирамиды…
Через сорок минут артиллеристы были в деревне. Пыль уже села, чад развеялся и они увидели, что большая часть деревенских хат и построек осталась целой Веселые хмельные кавалеристы из 7-го гусарского полка уже вовсю гуляли и веселились по хатам и под сенью деревенских садов. Три крытых белым холстом санитарных повозки с красными крестами стояли у околицы. Туда на носилках несли или вели под руки раненых. Слышались стоны и крики. Сестры милосердия в белых халатах с пятнами крови на рукавах и передниках перевязывали раненых. У колеса одной из повозок сидел раненый гусар с перевязанным плечом, тяжело стонал и просил воды. С десяток молодых рядовых гусар, казалось, рыли траншею неподалеку. Подойдя ближе, Космин увидал, что приехал полковой священник, начал раздувать кадило и раскладывать церковные книги и тетради на полевом аналое. Затем унтер разглядел, что близ отрываемой траншеи лежат в ряд убитые… С трепетом перекрестился он и замедлил шаг.
– Покой, Господи, души убиенных рабов твоих, – со страхом промолвил за его спиной молодой артиллерист. – Пойдем, ваш блахородь, боязно тут.
Космин молча еще раз перекрестился, поклонился покойникам и двинулся далее. Они скоро миновали это место и оказались на позициях австрийской батареи, располагавшейся на небольшой высотке среди заброшенного яблоневого сада. Среди стволов и ветвей, посеченных, порубленных осколками и снарядами, они нашли три разбитых и брошенных австрийцами орудия. Окопы, капониры и укрытия батареи были изрыты и разворочены. Близ орудий лежали расстрелянные снарядные гильзы. Присыпанные землей, здесь же нашли смерть восемь австрийских солдат. Судя по мундирам и шинелям, офицеров среди них не было. Недалеко, у бывшей коновязи, лежали трупы побитых коней, поломанные зарядные ящики, порванная упряжь и прочее негодное снаряжение. Космин сосчитал, как мог, снарядные воронки, что располагались поодаль, и артиллеристы оставили это место печального побоища, вновь направившись к пункту сбора раненых.
Не успели они подойти, чтобы расспросить о потерях, как Кирилл услышал:
– Космин, молодчага! И ты здесь? Рад видеть тебя!
Молодой корнет с перевязанной головой, с правой стороны которой сквозь