Воронята. Мэгги Стивотер
даже мать святого Марка. Только Пуп и Черни, охотники за сокровищами и нарушители порядка, знали о его существовании.
– Что-что? – переспросил Пуп.
– Я не понимаю, что происходит, – признался Майло.
Кто-то из учителей поздоровался с ним, выходя из учительской, и Майло посмотрел через плечо, чтобы ответить. Пупу захотелось схватить коллегу за руку и силой вернуть себе его внимание. Но пришлось собрать волю в кулак и ждать. Повернувшись к Пупу, Майло как будто ощутил его интерес и добавил:
– А с вами Ганси не говорил? Он со вчерашнего дня не замолкает. Постоянно твердит об этих своих силовых линиях.
Силовые линии.
Никто не знал про день святого Марка, и совершенно точно никто не знал про силовые линии. Никто во всей Генриетте. Этого никак не мог знать и один из богатейших учеников Агленби. Особенно в сочетании с днем святого Марка. Это была цель Пупа, сокровище Пупа, его юность. С какой стати об этом трепался Ричард Ганси Третий?
Когда прозвучали слова «силовые линии», возникло и воспоминание: Пуп в густом лесу, с каплями пота на верхней губе. Ему было семнадцать, и он весь дрожал. При каждом биении сердца перед глазами у него вспыхивали алые линии, а деревья темнели. Казалось, листья двигались, хотя ветра не было. Черни лежал на земле. Он еще не умер – но умирал. Его ноги продолжали елозить по неровной земле рядом с красной машиной, сгребая палые листья в кучи. Лица… просто не было. В голове у Пупа шипели и перешептывались потусторонние голоса, слова сливались и растягивались.
– Какой-то источник энергии или типа того, – сказал Майло.
Пуп вдруг испугался, что Майло увидит его воспоминания, услышит загадочные голоса в голове, невнятные, но, тем не менее, не умолкавшие с того самого рокового дня.
Пуп принял спокойный вид, хотя на самом деле думал: «Если ищет кто-то еще, значит, я был прав. Оно там».
– Ну и что Ганси собирается делать с этой силовой линией? – поинтересовался он с наигранным равнодушием.
– Не знаю. Спросите у него. Он охотно прожужжит вам все уши.
Майло посмотрел через плечо, когда в коридор вышла секретарша, с сумочкой и жакетом в руках. Тушь у нее размазалась после долгого рабочего дня.
– Мы говорим о Ганси Третьем и его эзотерическом помешательстве? – уточнила секретарша.
В пучок, чтоб волосы не рассыпались, у нее был заткнут карандаш, и Пуп уставился на обвившиеся вокруг него прядки. Ему было ясно – судя по тому, как она стояла, – что втайне эта женщина находила Майло привлекательным, невзирая на клетчатую рубашку, плисовые брюки и бороду. Она спросила:
– А вы знаете, сколько стоит старший Ганси? Интересно, он в курсе, чем занимается его сын? Господи, иногда мне от этих мелких богатеньких ублюдков просто хочется умереть. Джоуна, вы пойдете со мной покурить или нет?
– Я пас, – сказал Майло.
Он быстро и смущенно перевел взгляд с секретарши на Пупа, и Пуп понял, что Майло задумался о том, сколько стоил отец Пупа когда-то и как мало он стоит теперь, спустя много лет после того как