Сценарий 19/91. Быль о том, как я потерял страну. Вадим Шильцын
всякий раз, когда чего-то говорит, он попутно гоняет облака.
Бывают иные варианты устройства ростовых кукол. К примеру, надета на башку тесная будёновка, а на неё уже нашит поролоновый образ головы. Такая облегчённая конструкция делает персонажей не столь здоровенными, как те, которые слеплены на основе железного наплечного крепежа, да и не ощутить себя танкистом в такой кукле. Это скорей, костюмный вариант скафандра, но необходимость широких жестов и косоглазие от ограниченного обзора – не отпадают.
Кукла может солидно весить, а может быть не тяжелее шубы, но в любом случае, внутри этих доспехов – то жарко, то дышать тяжко, то смотреть криво, то ещё какой-то физический неуют. Неудобства телесные с лихвой восполняются кромешным душевным комфортом. Быть артистом в кукле гораздо легче, чем без неё. Находясь там, внутри, артист не отвечает за себя, а становится той бестелесной душой, которой можно всё.
Вот и с рассказами похожая ситуация. Зарабатывая сочинительством, за последние десять лет я нашлёпал более тысячи рассказов, но всегда не от своего имени. Говорят, у Ленина было более ста сорока псевдонимов. Так, я давно уж на порядок переплюнул Ильича! Легко сочинять байки, исключив из них себя. Можно врать безгранично, от чего возникает ощущение всемогущества. Другое дело, если человек вылезет из анонимных личин и признается, что это он сам. Совсем иное получается отношение к событиям и себе. Даже говорить становится неловко, что это я писал некоторые эклектические интермедии для Балагана, это я ставил новогоднее шоу, я же и прыгал внутри ростовых кукол. Это я, а не кто-то другой оказался внутри той игровой программы, которая была произведена над людьми в 1991 году.
006 Явь круче вымысла
В 1991 году произошло нечто грандиозное, которое я долго не мог умом понять, аршином измерить, но по ходу дела накорябал здоровенную байду в стихах. Сообразил, стало быть, что оказался участником гораздо более масштабного и драматичного спектакля, чем те выдумки, сказки и сценарии, которые умел сочинять сам. Вирши, скроенные по горячим следам, казались мне тогда вполне точными, а значит и теперь можно использовать их в качестве верстовых столбов, или реперов, чтоб не сбиться с пути.
Нам говорят: «Блажен, кто этот
мир посетил в час роковой»
Ну что ж, пожалуй, это метод,
чтоб голос невеликий свой
вплести в историю большую,
когда ломаются миры.
Воображение рисует
картины будущей поры.
Потомки, надо думать, позже,
не скроют зависти своей
к тому, что нас теперь тревожит,
меняя ход привычных дней.
Тогда и мы с тобой, как мэтры,
седины свесив на пузы,
расскажем про лихие ветры,
что вынесли фуфло в тузы…
В действительности вышла глупость.
Да, вышло в результате так,
что