Литературный оверлок. Выпуск №1 /2021. Иван Иванович Евсеенко
Казалось, не улицы с цепочками прохожих и пятнами машин, а само время проплывало мимо него. Вите хотелось задремать в нагретом автобусе и отдохнуть, отдохнуть от всего. А просыпаться или нет, он решит, когда они приедут. Баба Зина обставилась пакетами, расселась на два места, как наседка, и поглядывала по сторонам, дергая головой. На людях она привыкла молоть языком, и теперь, когда говорить было не с кем, ее распирало от мелочного беспокойства. Наконец не выдержала и повернулась назад, насколько позволяла заплывшая шея:
– Как, Вить, мать-то?
Тот лениво очнулся от дремоты:
– Жива.
Баба Зина снова закрутила головой, будто искала чего, и стала говорить, словно всем:
– По магазинам огрузилась, еду. На деревне-то – ни молока, ни яиц. Все в городе теперь, – выбрав уровень тона, старушка сетовала на цены, погоду, порядки. – И все бегут, спешат куда-то. Не осталось никого. Хоть школа есть, да и то семилетка. В институты и училища уедут – и поминай как звали…
Петр заскрипел тормозами – на остановке, вопреки бабкиным причитаниям, вошли две девочки-школьницы.
– Садитесь, девчушки, садитесь, – баба Зина стала подгребать к себе сумки и пакеты. Старшая протиснулась напротив нее и сказала подружке:
– Давай сюда.
Старушка радостно закопошилась в сумке и выудила щепотку конфет.
– Спасибо, мы не хотим, – вежливо отказалась старшая. Девочки достали телефоны и стали листать экраны.
– Во дела… Мы бы в детстве за конфетину… а теперь одни интернеты… – закудахтала старушка.
За городом потянулись унылые лысые посадки, стылый в изморози бурьян и кособокие дачи. Все застыло в пробирающей до поджилок стуже. Прогретый автобус казался островом тепла, покидать который было опасно. Полотно асфальта то медленно скатывалось вниз, то поднималось вверх, и пассажиры оказывались то в болотистой низине, то на ветреном бугре. На спуске Петр увидел впереди густой туман – совсем молоко.
– Откуда ты взялся? – он включил дальний свет и сбавил ход.
– Что там, Петр Сергеич? – вздернулась из-за перегородки баба Зина.
– Да вот, – Петр кивнул вперед, и они вползли в непроглядную беленую взвесь.
Липкая мгла раздвигалась перед автобусом и смыкалась позади, будто поглощая его. Петр вцепился глазами в обрывок дороги перед капотом. По сторонам выплывали призрачные очертания ивняка и болотистого камыша. Школьницы отвлеклись от телефонов и вглядывались в туман.
– Во девицы наворотили! Густо, густо мажут, – едва не нараспев протянула баба Зина.
– Какие девицы? – спросила старшая из девочек.
– Как какие? То кикиморы болотные кашу варят. Болотного черта потчевать. А туман – отвар их. Черт всю ночь шерудит, с полевиками и водяными страсти правит, веселье свое изводит. К утру оголодает, вот девки грешные его кашей и подбадривают, – задорно подмигнула девочкам баба Зина.
Старшая