Хроники трепещущей парадигмы. Юлия Борисовна Медникова
Три… Трёх человек. И ещё вот это! – он потряс в воздухе обрывком из тетрадки. – Милостивый государь, да кто ж у вас так протоколы ведёт?
– Ну… Видите ли, господин следователь… – начальник участка виновато мямлил, как мальчишка, севший за стол с грязными руками и пойманный с поличным. – Секретарь торопился на ужин к тётушке и напечатал все протоколы допросов на одном листе.
– Да что же за бардак творится в вашем участке? И где этот лоботряс?
– Его тётушка прескверно готовит. Секретаря увезли в больницу с желудочной коликой, и он там умер.
– М–да… Так почему же нельзя было снова провести допрос?
– Ну, мистер Фланн… Если такая оплошность всплывёт, будет скандал.
– Это несомненно.
Начальник участка стоял, опустив голову, и вертел в руках карандаш.
– А какие вопросы задавали свидетелям?
– А, это здесь. Нашёл. Кхе… Первый вопрос: «Ваше имя?» Второй: «Это Вы убили Амброза Бирса?» И третий: «Что вы имеете сказать о вечере вторника, 21 июля сего года, где–то с 19.30 до 22.30?»
– М–да…
Проверяющий из Лондона сложил все бумаги в папку, аккуратно подвернул крышки и завязал тесёмки. «Убийство Амброза Бирса. Том 24». Следователь стукнул ладонью по талмуду, и в воздух воспарило пыльное облако.
Фланн поднял с пола упавший чистый лист бумаги. Собственно, не совсем чистый – без букв, но с круглым отпечатком чайного цвета и жирным пятном. По привычке следователь поднёс листок к носу и задумчиво втянул воздух. Лоснящийся след пах ванильным кремом.
– М–да…
Фланн оторвал от листа длинную полоску, потом другую. Это обычно помогало ему успокоиться. Одна из ленточек задержалась у него в руках, он то сворачивал её рулончиком, то выпрямлял. Потом соединил колечком, потом повернул полоску и снова соединил – получился забавный бумажный кренделёк.
– М–да… А знаете ли, милейший, что такое лента Мёбиуса? – назидательным тоном произнёс высокий гость из Лондона.
– Не могу знать, господин следователь.
– Это такая лента, милейший… – Фланн поискал скрепку, закрепил ленту в виде кренделя и продемонстрировал участковому, – у которой одна поверхность. Вот, глядите…
Лондонец отнял у коллеги карандаш и стал чертить им полосу вдоль кренделя. Линия рисовалась намного дольше, чем казалось бумажное изделие. И когда карандаш дошёл до начала, оказалось, что след грифеля был на обеих сторонах кренделька.
– Ого!
– Да, милейший, это наука! А если мы повернём бумажку два раза, то такого фокуса уже не получится.
Фланн ловко свернул кренделёк покруче из другой бумажки, тоже зажал скрепкой и начал чиркать грифелем. Карандашная линия замкнулась, но одна из сторон кренделька осталась чистой.
– Оооой! – расстроился участковый начальник, как будто фокусник в цирке спрятал его любимую игрушку. – А если мы ещё раз…
Два уважаемых полицейских с щенячьим восторгом до ночи вертели