Токио. Долго и счастливо. Эмико Джин
скоро окончит Гакусюин. Ее отец – Сёдзи Абэ, поэт и лауреат премии, а ее мать была фрейлиной принцессы Асако. Она прекрасно владеет английским языком. К тому же Марико – самый настоящий знаток придворных манер.
Дворецкие придерживают стеклянные двери. Я вхожу в гэнкан[32] и меняю уличную обувь на домашнюю. Зеркальные полы, хромированные люстры. Мы двигаемся быстро, и остальную часть дворца я успеваю заметить лишь мельком: в коридоре под оргстеклом стоят шелковые ширмы. Мебель в гостиной расставлена под идеальным прямым углом. Цветовая палитра мягкая и успокаивающая: древесно-бежевые цвета с красными акцентами. Полупрозрачные бумажные ширмы на деревянных рельсах делят пространство на части. Лаконично. Воздушно.
В моей спальне одна стена сделана из прозрачного стекла, а внизу – пруд. Кажется, мы парим над темно-синей гладью. По воде плавают лебеди, а под водой снуют кои. Вдалеке замечаю Акио. Из-за дождя его волосы картинно растрепаны. Он общается с сотрудниками службы безопасности. Без сомнений: дает им указания. Мысленно перечисляю его предпочтения.
Ему нравится:
• командовать людьми,
• следовать расписанию,
• костюмы «Том Форд»,
• наушники,
• злорадствовать и еще больше командовать людьми.
Ему не нравится:
• опаздывать,
• радоваться жизни,
• принцессы, которые писают, смотрят «Аббатство Даунтон» или принимают в качестве подарка от повара редис.
Кстати, о редисе: он все еще со мной. Я не выпускала его из рук ни во время знакомства с персоналом, ни во время экскурсии по дворцу. Теперь он покоится на сундуке, обитом сусальным золотом, рядом с одиноким ирисом в рифленой вазе. Цветок так и манит разглядеть его поближе.
Композиция отлично сочетается с шелковым гобеленом на заднем фоне. Незамысловатые фиолетовые лепестки изящны. Одним своим существованием ирис придает обстановке особенность, почти торжественность. Сейчас я могу лишь мимолетно обратить на него внимание: кажется, у меня едет крыша.
Марико поджимает губы.
– Что вам надеть – вот в чем вопрос. – На кровать с балдахином она кладет подходящие платья: одно – из розового шелка с цветочными мотивами, другое – желтое, с коротким рукавом, расшитое бусинами. – Вчера на утреннем чаепитии со знатными особами принцесса Акико была в розовом, – говорит Марико. Она невысокая, с резкими, жесткими чертами лица и острым подбородком, брови как две косые линии. – Мы же не хотим выглядеть так, будто повторяем за ней. Но желтый такой бледный… Боюсь, он придаст цвету лица дурной оттенок. – Марико подносит платье к моей щеке. На шелковом ярлычке написано «Оскар де ла Рента».
Я: Ой, дизайнерские марки меня не впечатляют.
Снова я: Жду не дождусь возможности сделать фотографию и отправить Нуре. Даже знаю ее реакцию. Врешь, негодяйка.
– Что вы думаете, Изуми-сама[33]? – спрашивает Марико.
– Хм-м. –
Гэнкан – зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей. Гэнкан предназначен для того, чтобы входящие в дом люди снимали обувь, прежде чем попасть в основную часть дома.
– сама – суффикс, демонстрирующий максимально возможное уважение и почтение. Примерный аналог обращения «господин», «достопочтенный».