Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой. Содом и Гоморра, или Города окрестности сей. Кормак Маккарти
кого тут ждали, так и не появились. Над стульями висел старый календарь какой-то сельскохозяйственной компании из Монтерея, а рядом, на высокой тумбе, стояла пустая проволочная клетка для птиц, напоминавшая остов абажура.
Las esposas, приказал капитан.
Тюремщик шагнул к Джону-Грейди и снял с него наручники. Капитан посмотрел в окно, потом взял карандаш и стал постукивать неочиненным концом по нижним зубам. Потом обернулся к Джону-Грейди и дважды пристукнул карандашом по столу – так председатель собрания призывает соблюдать тишину и порядок.
Твой приятель нам все рассказал, сообщил он Джону-Грейди, пристально глядя на него, но Джон-Грейди не опустил глаз. Ты тоже быстро поймешь, что говорить правду больше прибыль. Тогда у тебя не возникнет лишних неприятностей.
Зря вы выбивали из него признания, глухо заговорил Джон-Грейди. Мы ничего не знаем о Блевинсе. Мальчишка попросил, чтобы мы его взяли с нами в Мексику, вот и все. И про коня его нам ничего не известно. Мы только знаем, что гнедой удрал от него во время грозы, а потом уже началась эта заварушка. Но мы с Ролинсом тут ни при чем. Три месяца мы работали на ранчо Ла Пурисима сеньора Рочи, а потом вы приезжаете и рассказываете нашему хозяину разные небылицы. Лейси Ролинс никакой не убийца. И не вор. Это самый обыкновенный техасский парень, который всю жизнь жил в округе Том-Грин и никому зла не делал.
Это преступник Смит.
Его фамилия вовсе не Смит, а Ролинс. И никакой он не преступник. Я знаю его как облупленного. Мы с ним вместе учились в школе…
Капитан откинулся на спинку стула, расстегнул пуговку кармана рубашки, стукнул пальцем по пачке сигарет снизу так, что выскочила одна сигарета, достал ее, не вынимая всей пачки, после чего снова застегнул карман. Рубашка военного образца плотно облегала капитанскую фигуру, и пачка сигарет четко очерчивалась под тканью. Капитан чуть наклонился, вытащил из кармана кителя, висевшего на спинке стула, зажигалку, прикурил, потом положил зажигалку на стол, рядом с карандашом. Пододвинув поближе к себе пепельницу, он снова откинулся на спинку стула, и рука с сигаретой застыла возле уха. В его движениях чувствовалась какая-то нарочитость, казалось, он подражает кому-то, кто пользуется его уважением.
Тебе сколько лет? – спросил он Джона-Грейди.
Шестнадцать. Через полтора месяца исполнится семнадцать.
Ну а сколько лет убийце, который утверждает, что его фамилия Блевинс?
Не знаю. Мне про него вообще мало что известно. Он говорит, что ему пятнадцать. Но он больше смахивает на четырнадцатилетнего. Ему запросто может быть и тринадцать.
У него нет шерсти.
Не понял.
У него нет шерсти. Которая бывает у мужчин.
Не обращал внимания. Меня это как-то не интересовало.
Лицо капитана помрачнело. Он затянулся сигаретой, выпустил клуб дыма, потом вытянул руку ладонью вверх и, щелкнув пальцами, сказал:
Deme su billetera[96].
Джон-Грейди вытащил из кармана штанов бумажник, сделал шаг вперед, положил бумажник на стол и отошел назад. Все это время капитан смотрел на него в упор. Вот наклонился, взял бумажник и стал
Дай твой бумажник