Красивые вещи. Джанелль Браун
узнать хоть крошку, хоть капельку о твоей жизни, Бенни. Впрочем, ступайте. Идите, прячьтесь там, где вы прячетесь каждый вечер. На меня внимания не обращайте. – С этими словами мать Бенни вернулась взглядом к журналам и стремительно перелистнула три страницы подряд, я еще удивилась, как она их не вырвала. – О, Бенни, кстати, тебе следует знать, что сегодня вечером твой отец приедет к ужину, а это означает, что ужин будет семейный.
Она одарила меня многозначительным взглядом, словно бы желая сказать: «Ты не приглашена, так что улови намек и до темноты проваливай».
Бенни остановился на полпути до двери:
– Но ведь сегодня среда.
– Да, так и есть.
– Я думал, он до пятницы не появится.
– Что ж… – Мать Бенни взяла другой журнал. – Мы с ним говорили об этом, и он решил, что хочет бывать здесь чаще. С нами.
– Восхитительно, – с трудом скрывая сарказм, произнес Бенни.
Его мать оторвала взгляд от журнала, и ее голос прозвучал похоже на негромкое рычание:
– Бенни.
– Мама, – отозвался Бенни, тоном подражая матери.
Мне стало не по себе. Разве это было нормально – разговаривать с матерью так грубо и презрительно? Но мать Бенни приняла его реплику как должное. Она поцеловала кончики пальцев, послав Бенни воздушный поцелуй, после чего взяла очередной журнал и принялась проворно перелистывать страницы.
Нас она отпустила.
– Извини насчет этого, – сказал Бенни по дороге к кухне.
– Да не так уж плохо она себя вела, – на всякий случай сказала я.
Бенни скривился:
– Разве что с натяжкой.
– Но она встала, она не спит. И твой отец приедет домой. Это же хорошо, верно?
– Не важно. Все это не имеет значения.
Но по тому, как изменилось выражение его лица, мне стало ясно, что все это очень даже имеет значение – просто Бенни не хочет, чтобы я об этом знала.
– На самом деле это значит, что отец появится за ужином, потому что мать соизволила встать с постели, и все должны сделать вид, будто все в порядке. А потом отец снова исчезнет туда, где он обычно проводит вечера. Он тут почти не бывает, потому что мать на самом деле не желает проводить время с ним. Просто она хочет, чтобы он являлся, когда она его пальчиком поманит. Это означает, что она как бы главная в их отношениях.
Я начала понимать, что Бенни пришлось изведать немалые порции психотерапии.
– А почему бы им просто не развестись?
Бенни коротко и горько рассмеялся:
– Дело в деньгах, глупышка. Дело всегда в деньгах.
До конца вечера Бенни ушел в себя. Похоже, он не мог перестать думать о поведении матери. И я тоже – о том, как она перелистывала страницы журналов. Ее словно бы охватил какой-то порыв, с которым она никак не могла справиться. Мы с Бенни покурили травку, а потом он вытащил из рюкзака один из своих блокнотов для рисования, а я стала делать уроки. Время от времени я ловила на себе его взгляд с другого края дивана. Я никак не могла избавиться от ощущения, что Бенни смотрит на меня глазами матери и это меняет его отношение ко мне. В тот вечер я ушла рано,