Как далеко до Рая?. Эмили Дикинсон
Роскоши Сомнений –
К могилам, мертвецам,
Утопленникам – в темень.
И вдруг отсрочка – существо
вздохнуло мне:
«Отпущена, девица!»
Какая сущая тоска:
Жить или удавиться?
'Twas like a Maelstrom, with a notch,
That nearer, every Day,
Kept narrowing its boiling Wheel
Until the Agony
Toyed coolly with the final inch
Of your delirious Hem-
And you dropt, lost,
When something broke-
And let you from a Dream-
As if a Goblin with a Gauge-
Kept measuring the Hours-
Until you felt your Second
Weigh, helpless, in his Paws-
And not a Sinew-stirred-could help,
And sense was setting numb-
When God-remembered-and the Fiend
Let go, then, Overcome-
As if your Sentence stood-pronounced-
And you were frozen led
From Dungeon's luxury of Doubt
To Gibbets, and the Dead-
And when the Film had stitched your eyes
A Creature gasped "Reprieve"!
Which Anguish was the utterest-then-
To perish, or to live?
394 *
Люблю тебя, и я не я.
Молись,
ведь умер за тебя
Господь – не я.
Вина моя так велика,
как будто подло обрекла
я Господа на смерть,
ведь Боже – больше всех.
Пред Правосудием одна,
Испью вину свою до дна.
А мы – похожие с тобой –
приносим боль.
* Мне (переводчику) кажется, что в этом, безусловно, сложном для перевода, стихотворении, отсылка к Исход 20:4-6 «Не сотвори себе кумира». Возможно, автор полюбила кого-то больше Бога, что в пуританской парадигме недопустимо.
'Twas Love – not me —
Oh punish – pray —
The Real one died for Thee —
Just Him – not me —
Such Guilt – to love Thee – most!
Doom it beyond the Rest —
Forgive it – last —
'Twas base as Jesus – most!
Let Justice not mistake —
We Two – looked so alike —
Which was the Guilty Sake —
'Twas Love's – Now Strike!
519
Сначала нежился в тепле,
потом придвинулся к окну:
холодный иней на стекле
пейзаж холодный затянул.
Прижался – лоб как камень
остыл и пальцы холодны,
рисует след конька руками,
глаза застывшие больны.
Он разогнулся – от окна,
был холод – Стужей занемог
и Скука властвует одна
и он от Гордости немой.
Гробовщики его несли
гроб опускать в могилу
ни слова не произнесли
его уста непоколебимые.
'Twas warm – at first – like Us -
Until there crept upon
A Chill – like frost upon a Glass -
Till all the scene – be gone.
The Forehead copied Stone -
The Fingers grew too cold
To ache – and like a Skater's Brook -
The busy eyes – congealed -
It straightened – that was all -
It crowded Cold to Cold -
It multiplied indifference -
As Pride were all it could -
And even when with Cords -
'Twas lowered, like a Weight -
It made no Signal, nor demurred,
But dropped like Adamant
229
Репей вцепился мне в подол –
Репей не виноват –
Но тот,
Кто сам – нахал –
Приблизиться посмел
К берлоге Лопуха.
Болото осквернило туфель,
А что еще Болотам делать?
Но вот одна беда –
Ведь грязь – профессия Болот!
Обидно, да?
Нас