Театр «Глобус». Роман. Андрей Гальцев
сильно различались натуры. И с тех пор мало что изменилось. Дол и сейчас не терпит одиночества, склонен к панибратству и самозабвению в каком-либо игровом или нетрезвом времяпровождении.
Крат, напротив, отличается в общении преувеличенной ответственностью и деликатностью, поэтому предпочитает необременительное одиночество.
Дол внутри себя беспомощен. На другого человека он может надавить, но к себе не догадывается применить власть. Любой соблазн разрастается в нём до великих размеров и причиняет страдание. Также его жизнь затруднена клинической ленью, и всё, что можно, он откладывает на завтра. Перегруженное завтра тонет, как баржа, и Дол перекладывает груз на другую баржу с названием «завтра». Крат, напротив, нетерпелив в делах и долгах, поэтому суетлив, и жить ему трудно – ему тоже трудно, только по-другому.
Дол ярко переживает забаву и удовольствие; Крат – красоту. Дол не задумывается о смерти. Крат пытается её разгадать, и это одна из его главных дум.
С похмелья Дол бывает крут. Он как-то пришёл к своей матушке и потребовал у неё рубль… из тех, из материнских субсидий. «Тебе заплатила Лебединая Россия за то, что я, горемыка, родился, вот и верни мне хотя бы рупь!» Мать гневно заявила, что у неё нет ни гроша, и хорошо бы он сам ей помогал деньгами. Тогда Дол предложил исправить ошибку давних лет. Он положил перед ней тесак для разделки мяса, сел на табурет и свесил голову – руби! Ей пришлось выдать ему рубль.
Бедный Дол, – сокрушался Крат, – каково тебе в темнице, ветреная голова?
У Крата были прохладные отношения с матерью, но он не винил её в своём рождении. Так уж получилось: ей нужны были деньги и льготы в социальном положении; после окончания университета она очень не хотела ехать учительницей куда-нибудь на Урал. Ей нужен был ребёночек.
Вообще, среди родившихся на этот свет человеков мнения в отношении рождения разделились. Одни радуются рождению, особенно в дни рождения. Другие считают своё рождение бедой. Некий веб-мыслитель по кличке Санузел заявил, что родить человека – почти такое же преступление, как убить человека, поскольку в обоих случаях совершается действие, за последствия которого совершитель не в состоянии отвечать. И едко добавил: «Хорошенький баланс причин и следствий! За плюгавое, плёвое удовольствие родительского оргазма новое человеческое Я будет расплачиваться жизнью и смертью, а то и какой-либо вечностью!»
Крат с этим рассуждением согласился, однако не «на все сто». Вместе с жизнью мы получили право назначить для себя (и для мира) цель, задание, смысл. Мы получили свободу и возможность двигаться в любом смысловом направлении. Нам дан целый космос возможностей, и ещё нечто сверх того. Поэтому Крат считает себя оптимистом.
Не тот человек оптимист, кто избегает мрачных вопросов (это легкомысленный человек и лгун), а тот оптимист, кто видит окружающую тьму и с верой движется к светлой цели.
Крат