Эпоха полного абзаца. Эпический верлибр. Эдуард Вячеславович Струков
поближе к кабине, чтоб не прыгали.
Водила примерял валенки, напевая от удовольствия,
он был тот ещё жук, с вороватыми глазёнками,
Степанов кое-как отобрал у него полученное,
ЗИЛ взревел – они успевали вернуться засветло.
По дороге он проклинал себя за уступчивость,
вот ведь дурак, взял какую-то ломаную сантехнику,
кому она сто лет нужна, такая некомплектная,
Евдокия Степановна непременно откажется принять…
Потом успокоил себя – зато выпросит ещё валенок.
Всё довезли нормально, а наутро грянул скандал —
все добытые валенки, не дожидаясь выписки,
забрал со склада бывший замдиректора Ройба,
разжалованный за большие грехи в начальники цеха,
Лимберг подписал ему – они были старыми друзьями,
Евдокия Степановна, конечно, валенки выдала,
Степанов был в шоке, коллеги хихикали —
он чувствовал себя использованным презервативом,
решил устроить начальнику истерику,
но быстро скис и решил махнуть рукой,
что поделаешь – судьба,
кто он таков, простой инженеришка,
жизнь бекова – все имеют его, а ему некого…
«Опять искать валенки…» – закручинился Степанов.
– Где они? – страшным голосом заревел
на него с порога маленький человек в дублёнке,
седой, с чеканным лицом, ростом почти лилипут,
из-за плеча которого испуганно выглядывал Лимберг.
Степанов подскочил, вытянулся – он догадался,
что это не кто иной, как директор завода Авдеев:
– Так уже всё забрали…
– Кто забрал?! Когда? Кто посмел? Кто отдал?
Степанов ткнул пальцем в ненавистное лицо,
Лимберг побелел, директор развернулся к нему:
– Опять Ройбе отдал? Ты снова за своё? Ну, хватит!
Пиши заявление и завтра же уматывай с завода!
«Ни хрена себе! Вот тебе и валенки…» —
только успел подумать Степанов,
как директор завода снова обернулся к нему:
– Привёз? Молодец! Почему сразу не доложил?
Такие вещи надо сразу мне докладывать, понял?
Ворьё! Они всё тащат, сволочи! Как фамилия?
Степанов? Отца твоего знаю. Давно работаешь?
Степанов не успевал отвечать, запинался.
В коридоре царила паника – в кои-то веки
сам директор явился в отдел снабжения,
разносит в пух и прах разгильдяя Лимберга!
Улучив момент, Степанов спросил директора:
– А может, я ещё достану? Давайте, я съезжу!
Тот махнул перчаткой, отворачиваясь —
в дверях уже маячила Евдокия Степановна,
вытиравшая ладонью лоснившиеся жиром губы,
она что ни день жарила себе картошку на сале:
– Как же так, Евдокия? Не ожидал, не ожидал…
– Цело, цело всё, Иван Иннокентьевич, сейчас иду!
– Цело? Ну смотри, если врёшь! Ой, смотри!
Когда Степанов подошёл к складу,
двери