Совершенство. Ний Хааг
рук и ног. Он вновь бросился к телу животного, в спешке едва не упав рядом. Превозмогая брезгливость, полярник перевернул труп собаки и принялся выдирать шерсть руками, с трудом подавляя накатывавшую тошноту.
Тяжёлая входная дверь с грохотом отворилась и в комнату ввалился запыхавшийся Эйдан. Ломак глянул на полярника из-под нахмуренных бровей и внимательно осмотрел заиндевевшее лицо парня. Его руки продолжали бинтовать голову спящего Корхарта.
– Какого чёрта так долго? – процедил он зло. – Я звал тебя по рации, но ты её бросил тут. Совсем сдурел? – начальник перевёл взгляд на раненого друга: – Я зашил ему раны, как мог. И мне была нужна твоя помощь, салага!
Гулко топая тяжёлыми ботинками по полу, Эйдан прошёл к столу и плеснул в пустую кружку водки. Под удивлённым взглядом Ломака, он опрокинул в себя алкоголь, так и не сняв заснеженной куртки.
– Рон застрелил собаку! – выпалил Эйдан, хватая ртом воздух.
Ломак перестал бинтовать голову друга, сидел молча, ожидая продолжения и разъяснений.
– Не волка!.. – Эйдан присел на стул и бросил на стол перчатки с остатками собачьей шерсти. – Корхарт застрелил собаку, которую до этого застрелил ты!
– Что ты мелешь? – зарычал Ломак вполголоса.
Эйдан указал рукой на дверь и понизил тон:
– Там лежит пёс с отстреленной головой! Пёс, – не волк! Может я и не эксперт в распознавании бешенства, но собаку от волка отличить могу! Сколько ты слышал выстрелов? Правильно – один! Он и был один… А ранений у собаки два!
– С чего ты взял, что второе – моё?
– Оно первое, а не второе! Четыре дня назад ты отстреливался от стаи волков, как ты посчитал. Так вот – это была свора собак и эта, – Эйдан кивнул на дверь, – одна из них! Ты говорил, что попал тогда в одного из «волков» – и ты оказался прав: пуля вошла под рёбра и вышла из груди…
– Не говори ерунды! – взорвался Ломак, тут же переходя на шёпот: – За четыре дня пёс с таким ранением сюда бы не добрался! Он бы уже давно сдох!
Эйдан нервно отёр бороду ладонью, затем расстегнул ворот куртки и положил дрожавшие руки на стол.
– Так он и сдох… – произнёс он со страхом в голосе, смотря начальнику в глаза. – Он давно сдох… Ещё до того, как ты его подстрелил.
Ломак хотел было послать Ридза куда подальше и сказать, что он сошёл с ума, но что-то в лице молодого полярника заставило заготовленные обидные слова застрять в горле. Испуг, граничащий с ужасом, притаился во взгляде Эйдана – именно это Ломак заметил, прежде чем открыл рот.
– Как это может быть? – спросил он шёпотом.
– Этого никак не может быть! Но если ты пойдёшь и посмотришь на тело собаки, то найдёшь выходное отверстие от пули на её груди размером с яблоко. Такое ранение убило бы и лося на месте, не говоря уже о чёртовой псине!
В забытье тревожно и мучительно застонал Корхарт. Мужчины подождали