Семя Пунии. Ад Дахиль. Вагиз Азатзаде
почитающий себя приверженцем пророка, не может посягнуть на храмы христиан. Но это вызвало только гнев халифа. Сперва он потребовал денег, а потом просто выгнал всех из храма и тем самым обесценил свое слово. Что я мог поделать? С тех пор надо мной, при кажущемся мире, уже была занесена сабля. А потом еще нечестивый василевс вдруг сам написал донос на меня, якобы я предлагаю подговорить христианское население открыть врата ромеям… – Старец усмехнулся и как бы мысленно погрузился в то время. Было заметно, что события тех дней продолжали волновать его. – И вот моя отсеченная рука была выставлена для всеобщего обозрения на той самой площади, где я спорил с халифом. Я мог только молиться, но мой слуга, которого ты уже знаешь, Юсуф, выкупил ее на исходе третьего дня. Всю ночь я молился перед владычицей мира, и наутро моя рука… – глаза старца оросила влага, заметная в мерцании лампад. – С тех пор я оставил всё и живу здесь, – закончил он свой рассказ.
– Но ведь и нынешний и предыдущий халифы благосклонны к вам.
– Сам Аллах засвидетельствовал мою невиновность. Та самая рука, что должна была быть свидетельством моего позора, прославила меня перед правителями, так что и сам осудивший меня халиф Абдуль-Малик приходил сюда и просил и дальше служить ему, но раскаяние его не принесло ему пользы. Тот, кто при столь славном начале не проявил сдержанности, оказался в ином мире, да упокоит его душу Аллах. Но и следующие халифы не были осмотрительны в своих действиях. И вот что мы видим: череду сменяющих друг друга халифов… – Старец возвел руки к небу. – Иншалла! Нынешний халиф покровительствует миру между разными религиями, но у него много врагов. Он пытается привести страну в порядок, но враги внутри страны уже поднимают голову и скоро нанесут славному роду Омейядов смертельный удар. Что поделаешь – ничто не вечно под луной.
Мустафа слушал страшные пророчества и сам испытывал страх: в словах старца можно было бы узреть и измену, ведь сомневаться во власти халифа уже преступление…
Неожиданно двери открылись, и появился Ад Дахиль. Мальчик пал ниц перед караван-баши, не смея и просить о милости.
Мустафа издал негодующий возглас, но старец прервал его:
– Этот отрок станет последним ростком благородного духа, и дети его назовутся халифами. Посему не обижай его, но береги и во всем слушайся. Тогда и тебя ждет благо, и всякий, кто последует за ним, познает милость Всевышнего.
Мустафу напугали слова старца. Как возможно, чтобы чужестранец без роду и племени?..
Старец приподнялся, взял мальчика за руку и поднял на ноги. Затем поцеловал его руку и провозгласил:
– Да будут благословенны руки твои! Твори все, что подскажет сердце твое, и ничего не страшись, ибо Всевышний с тобой. И пусть у тебя на языке будет то же, что и на сердце. Ничего не бойся, все кривые пути для тебя выровняются, только ношу свою неси. – Он замолчал, а после небольшой паузы сказал: – Время позднее. Мне пора прощаться