Чудище Хоклайнов. Ричард Бротиган
продолжалось так долго, или казалось таким долгим, радовался, что опять стал сам собой, и опять радовался, что радуюсь.
– Нужно вытащить Ли Меллона из-под стойки, – сказал я. – Иначе его найдет полиция. Этого нельзя допустить. Он ненавидит тюрьмы. Всегда ненавидел. Он уже в раннем детстве испытал все ужасы тюрьмы.
– Что? – спросила она.
– Да-да, – сказал я. – Он получил десять лет за убийство родителей.
Она натянула на себя одеяло и лежала теперь улыбаясь, и я тоже улыбался ей в ответ. Потом она стала медленно двигать одеяло вниз – туда, где начиналась грудь, потом ниже, «необычайно мягкий» материал двигался… вниз.
– Ли Меллон попадет в полицию, – сказал я. Это прозвучало как лозунг социалистического государства. ЭКОНОМЬТЕ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЮ. УХОДЯ, ГАСИТЕ СВЕТ. ЛИ МЕЛЛОН ПОПАДЕТ В ПОЛИЦИЮ. Никакой разницы. – Ли Меллон попадет в полицию, – повторил я.
Элайн улыбнулась и сказала: хорошо. Это было хорошо. Странная штука жизнь. Вчера ночью двое мальчишек ползали на коленях перед незаряженным ружьем Ли Меллона и воображали, что умоляют сохранить им жизнь, хотя на самом деле финансировали все, что происходит сейчас: меня в кровати с девушкой и укрытого картонной коробкой Ли Меллона под стойкой бара.
Элайн спрыгнула с кровати.
– Я пойду с тобой. Мы приведем его сюда, а потом в чувство.
Она натянула свитер, потом влезла в брюки. Я превратился в благодарную аудиторию Олимпийских игр, наблюдающую, как все исчезает в одежде и появляется вновь, укрытое одеждой. Ноги она сунула в кеды.
– Кто ты? – спросил я – Горацио Элджер для любого Казановы [28].
– Мои родители живут в Кармеле, – сказала она.
Потом подошла ко мне, обвила руками и поцеловала в губы. Как это было хорошо.
Мы нашли Ли Меллона на точно том же месте, где я его оставил; картон тоже был в сохранности. Ли Меллон походил на коробку с запакованным в ней чем-то – явно не мылом. Огромная коробка, полная Ли Меллона, внезапно и безо всякой рекламы прибыла в Америку.
– Вставай, Ли Меллон, – сказал я и запел:
Хэй, хоп, солнце встало. Хэй, хоп, солнце встало.
Хэй, хоп, солнце встало рано поутру!
Что мы будем делать с пьяным генералом?
Что мы будем делать с пьяным генералом?
Что мы будем делать с пьяным генералом
рано поутру?
Мы его отправим. Мы его отправим.
Мы его отправим прямо в Геттисберг!
В Геттисберг! В Геттисберг
рано поутру!
Элайн сунула мне сзади руку в штаны, оттянула пальцами резинку трусов, и стала двигаться вниз к щели задницы – пальцы при этом беспокойно шевелились, словно птичьи лапки на тонкой ветке.
Ли Меллон медленно поднялся. Коробка упала на пол. Он был распакован. Он предстал перед миром. Конечный продукт американского духа, его гордость и производственная тайна.
– Что случилось? – спросил он.
– Spiritus frumenti [29], – сказала Элайн.
Горацио Элджер (1834–1899) – американский писатель, прославился книгами для детей, в которых описывал взлет нищих чистильщиков обуви или разносчиков газет к вершинам богатства и славы, произошедший исключительно благодаря их упорству и трудолюбию. Имя Горацио Элджера часто используют как синоним осуществленной американской мечты. Джованни Джакопо Казанова (1725–1798) – итальянский авантюрист, обладавший легендарной репутацией дамского угодника и сердцееда.
Spiritus frumenti (