Боярин Волк. Живи, брате!. Геннадий Антонов
не упала? – хмыкнул десятник. – Прожёг ты её, насквозь прожёг. Видно, сало оборонило, что на боках висит. Но ноги давай-ка уносить, а то как бы её папаша нам обедню у князя не испортил. Это же княжий постельничий, насколько я в прапорах смыслю?
– Он, – кивнул Сергий. – Это её мне в жёны родители наметили. Да я лучше в монахи подамся, чем с этой кикиморой жить, – насколько возможно быстро уходя по улице обратно, с горечью сказал он.
Уже поворачивая за угол, увидели они, как из ворот выскочил парень, но, на их счастье, глянул сперва в другую сторону улицы, а когда развернулся в их сторону, их уже и след простыл.
После обеда Сергий в сопровождении Русина отбыл на княжий двор и уже через полчаса входил в горницу князя. Когда гридь отворил двери в горницу, теремной боярин Елизар Непеца громко провозгласил: «Боярин Сергий Волк, сын Дмитриев, с сопровождающими». Сергий с Русином вошли в двери и, пройдя вперёд, остановились в пяти шагах от помоста, на котором сидел князь с княгиней.
– Здрав буде, княже, – поклонились Сергий и Русин. – Здрава будь, матушка княгиня.
– О-о, здрав будь, – поднялся навстречу Сергию князь и бережно обнял его. – Рад видеть тебя, боярин, в добром здравии. Слухи разные ходили, а ты, стало быть, наперекор слухам. Молодец. Молодец! Поднялся-таки. Ну, проси, что хочешь, отказу не будет.
– Благодарствую, княже, – снова склонился Сергий, – токмо я долг свой исполнял. Просто доброго слова будет достаточно.
– Ничего. Оклемаешься, чего-нибудь да захочется, – усмехнулся князь. – Я теперь твой должник, как-никак жизнью сына тебе обязан, так что не стесняйся, подумай как следует. Ну а раз пока ничего не хочешь, жалую тебе землицу по левому берегу Синюхи, и быть тебе на той земле хозяином, а стало быть, будешь ты иметь свою вотчину боярскую, коею сможешь передать по наследству. Ты и так боярин, раз сын боярина Дмитра Волка, но теперь будешь свою вотчину иметь и пять лет налогов не платить, на обустройство. Вотчина, конечно, неспокойная, пограничная, да и на спорной земле, но тебе отваги не занимать, а успокоить соседей таким соседством надеюсь. Боярин Бусел выдаст тебе грамоту как новому боярину, да не откладывая в долгий ящик. Чтобы к его отъезду, грамота была у него, – глянул он на боярина.
Тот солидно кивнул.
– Ну, здрав будь, боярин. Долечивайся, верные люди мне ещё надобны будут, – кивнул князь. – А мы посольством займёмся.
– Здрав будь, княже, – поклонился Сергий и покачнулся.
Хорошо, что гридь поддержал, а то бы грохнулся в палате, на виду у всех, вот бы стыдоба была. А гридь молодец: мало того, что подпёр незаметно, так и смотрел в другую сторону, вроде, он тут и не причём, а после и вовсе то ли поддержал, а то ли уступил дорогу, держа крепко, а со стороны, наверно, казалось, помогает миновать толпу.
«Надо будет поблагодарить, – сказал сам себе Сергий, – и подарочек из добычи присмотреть. Для такого случая не жалко. Да и князь тройную долю выделил, признал за мной заслугу».
Сам-то