Боярин Волк. Живи, брате!. Геннадий Антонов
всё тоже очень индивидуально. Вот пока и всё, что я могу вам сообщить. У вас есть, по предварительным прикидкам, пара дней, чтобы закончить свои дела и подумать. Обязательно подумать! Если заканчивать нечего, то можете отправляться прямиком в пансионат, но если передумаете, то просто отдохнёте. Рассказывать кому бы то ни было о нашем разговоре, мягко говоря, не рекомендую. Можете сочинить что угодно вплоть до вспашки огорода у меня на даче, похищение инопланетянами, ну и прочую белиберду, – лукаво улыбнулся академик.
– Я не болтлив, – серьёзно ответил Женька. – Но, с другой стороны, язык у меня подвешен как надо. Такого наплету – сами отстанут.
– И это очень хорошо, – кивнул академик. – Ну, если дел неоконченных нет, то Аркадий проводит вас в пансионат. Если что-то нужно закончить, два дня, по предварительным прикидкам, у вас есть.
– Да нет, – пожал плечами Женька. – Мирские дела закончил, ничего не держит, шеф отпустил, могу действовать на своё усмотрение. Разве что…
– Проблемы? – с полуулыбкой спросил академик. – И, наверно, со слабым полом?
– Да нет, серьёзнее, – покрутил головой Женька. – Родителям ничего не сказал, врать не хочется, а правду по известным причинам сказать не могу. Да и квартира…
– Ну, это решаемо, это я могу взять на себя. К примеру, командировка в Монголию сроком на год-полтора максимум подойдёт? Неожиданно заболел человек, который должен был ехать, вас сорвали буквально за полчаса до отлёта, даже телефон не дали зарядить, да и сам телефон остался здесь, потому как там он ни к чему. Электричество-то там, конечно, есть, но нет самого важного – вышек. Поверьте, я бываю очень убедителен, тем более что и врать почти не придётся. Ну, почти… Учитывая срок вашей последующей реабилитации. С квартирой и того проще. Её просто поставят на сигнализацию, это вообще не вопрос. Цветы, живность?
Женька помотал головой.
– А я буду снабжать родителей новостями о вас, пересылать ваши телеграммы к датам и юбилеям, – чуть заметно усмехнулся академик. – Да и вознаграждение по окончании эксперимента будет достойным.
– Это было бы идеально, – кивнул Женька. – Тем более что вы знаете, что сказать можно, а что нет.
– А ваш шеф, Серёжа Никонов, в смысле Сергей… – он задумался, вспоминая, – Николаевич? – и, уловив Женькин кивок, продолжил: – Талантливый был юноша. Хотел, как у Высоцкого, найти вставные челюсти размером с самогонный аппарат и как минимум сделать переворот в истории. Но, к сожалению, быстро потух, как только сделал несколько интересных находок, небольшое открытие на их основе и несколько смелых выводов, быстренько слепил диссертацию и… Дальше рисковать не захотел, на этом всё благополучно и кончилось. Да-да, – отгородился академик руками, предвидя возмущение или несогласие. – Трудно спорить с мастодонтами истории. И опасно. Но науку двигать, к сожалению, можно только так. А жить в ней с комфортом – только соглашаясь с генеральной линией власть