Макошин скит. Евгения Кретова
запоминай. А я здесь уже год…
– Год?! И домой не собираешься?
Ольга пожала плечами:
– Грехи не пускают… Да и знаешь, Агата, здесь спокойнее. В миру́ что – суета одна. Света белого не видишь за ней. А тут… Я рассвет встречаю, закат провожаю. На речку схожу, надышаться не могу простором этим, он будто через меня проходит, как солнечный лучик. Или как утренний туман – пронизывает насквозь, – она в самом деле будто светилась. Улыбалась открыто, душой.
Карина выдохнула с облегчением. Шмыгнула носом.
Ольга притянула ее к себе, обняла:
– Не плачь. Мир – он большой. Если мир тебя сюда загнал, значит, душа того просит, дай ей шанс. Если кто и поможет тебе, так это матушка Ефросинья. Она хоть и строга, но видит каждую из нас до косточек. Иной раз больно делает, – при этом голос у Ольги дрогнул, на переносице пролегла и тут же растаяла морщинка, – но как нагар со старой сковородки без труда и пота не счищается, так и душа не светлеет без боли.
– Почему с родными нельзя видеться?
– Так потому что они снова к греху склонять будут, по рукам-ногам вязать. Им-то непривычно. По их мнению мы тут дурью маемся, секта у нас тут.
– Секта? – Карина встрепенулась.
Ольга, посмотрев на нее, звонко рассмеялась. Выпустила ее из объятий, потрепала по голове:
– Секта. Так и говорят местные… Люди злые в своем невежестве. Ты потом увидишь, когда немного пелена с глаз спадет.
Карина тыльной стороной ладони вытерла глаза, шмыгнула носом:
– Я скучаю. По парню своему…
Ольга покачала головой:
– Не скучай. Если дождется, то семья только крепче будет. А нет, значит, не твой это человек. Значит, Бог отвел с ним жизнь строить и детей рожать.
Карина внимательно посмотрела на нее: Ольга говорила всерьез, без тени иронии и шутки. Она искренне верила в то, что произносила.
Словно догадавшись о мыслях Карины, молодая женщина призналась:
– Ты не жди простого и легкого, простое и легкое только от лукавого. Истинная вера, как и истинное счастье рождается в му́ках. Вот считай, ты свое счастье и строить сюда приехала.
– Одна, без своего парня? – удивилась Карина. – Разве можно счастье в одиночку построить?
– Можно. Счастье оно одно на двоих, от него все греются… Ты не за него или за кого другого волнуйся, а за себя. Себя спасешь, и тем, кто рядом с тобой, хорошо будет. Это как в самолете, в случае аварии – если летишь с ребенком, сперва надень кислородную маску себе, потому ребенку. Так и тут. Сперва себя очисти, после ему поможешь. Поняла? – Ольга доверительно заглянула в глаза, сжала ладонь Карины. Спохватившись, подтолкнула девушку: – Ты давай, переодевайся, я твою одежу в шкаф уберу. А то мне дел еще сегодня… – она выразительно закатила глаза. – До обеда не управлюсь, без обеда и останусь.
Карина зашла за печку, задернула занавеску, стала стягивать с себя джинсы, свитер. Подумав, поменяла и белье – играть по правилам, значит, играть по полной программе. Иначе зачем она все это затеяла.
Дом