«Гроза» против «Барбароссы». Александр Михайловский
хорошо, – кивнул Президент. – Коллеги, в следующий раз мы соберемся в том же составе после того, как коллега Одинцов доложит о готовности мобильного варианта установки. И еще раз предупреждаю: все доклады по этой теме делать только лично с глазу на глаз. Помните: лучше уж перебдеть, чем недобдеть!
Сергей Борисович Иванов задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Товарищ Президент, – вздохнул он, – для работы с товарищем Сталиным мы очень многое должны поменять в нашей «консерватории».
– Поменяем, – кивнул Путин, – не прямо сейчас, но поменяем. Чем ближе кризис, тем легче будет избавиться от последних пережитков девяностых годов. На этом все, товарищи!
14 января 2017 года, 12:15, Российская Федерация, Московская область, резиденция Президента Российской Федерации.
Полковник сил СПН ГРУ ГШ Омелин Вячеслав Сергеевич.
Вышло так, что из последней командировки в не такую уж и далекую южную страну я вернулся на носилках. Бывает. Это не первое мое ранение, не второе и даже не третье, как и не первая командировка в эти некогда прекрасные места. Война там, как застарелый геморрой, длится уже много лет. Официально там нет ни наших «советников» в правительственных войсках, ни «инструкторов» наших вечных оппонентов в бандформированиях оппозиции. Но, как говорил Абрам Саре в известном анекдоте, «бьют по морде, а не по паспорту». Вот и у нас время от времени происходят очные встречи с иностранными «специалистами», в основном французами.
Вот и в этот раз, пока местные изничтожали саму банду сторонников «исламской демократии», наша группа перехватила и помножила на ноль собиравшуюся скрыться бандитскую «головку», состоявшую в основном из катарских «вождей» и их французских «наставников». Бой был скоротечным и жестоким. Их было вдвое больше, но за нами был опыт двух Чеченских войн, длящихся почти четверть века. Потеряв двух человек убитыми и четырех ранеными, мы вынесли их всех под корень, до белых костей. А вот в числе тяжелораненых оказался и ваш покорный слуга.
Тогда я думал, что все, в этот раз уже не выкарабкаюсь. Но русские своих не бросают, и прилетевший самолет МЧС доставил всех нас, «двухсотых» и «трехсотых», прямо в Москву, в Раменское. «Двухсотых» – в Челобитьево, на наш «российский Арлингтон» – «пал смертью храбрых при выполнении боевого задания». Ну а «трехсотых» – в Бурденко, где я и валялся последние два месяца. Эвакуировали и тех двух ребят, что в том деле обошлись без царапины, тем более что с тем же рейсом прибыли наши «сменщики» из резервной группы, готовые продолжить нашу работу.
Короче, товарищи, кажется, это была моя последняя такая командировка. «Таможня», в роли которой выступила военно-врачебная комиссия, не дала добро на продолжение активной службы. Примерно так же ссаживают на землю летчиков – когда по состоянию здоровья они способны угробить в полете и себя, и машину. Направление в военный санаторий служило весьма слабым утешением после