Пыль, пепел, кровь и песок. Елена Версэ
огонек мелькнул в серых глазах Первого Воина.
– Какой ответ мне передать Эдэрэру, господин?
Держащий и ведущий сощурился, чем еще больше стал походить на птицу со своего знамени.
– Трион сейчас у Алого, Рийон у Рубинового, а где сам Нааяр?
– Эдэрэр вместе с третьим сыном Владыки. Он просил передать тебе, что пять конных сентур[33] для подкрепления прибудут от Алого в намеченное время и соединятся с твоими людьми по ту сторону Стены.
Восемь Бастионов – Пурпурный, Алый, Багряный, Рубиновый, Гранатовый, Порфировый, Пламенный и Червонный, а в середине – девятый и самый важный – Эбен. Шесть братьев. Четверо стоят на страже Бастионов, Альентэ отвечает за Черту, Наследник – за Сердце, а Владыка – за все Царство.
– Вашими бы устами да Вечность славить, уважаемый, – Тансиар помедлил лишь долю секунды, после чего, поправляя перчатки, ответил:
– Ну что ж, передайте Нааяру, что я буду в назначенном месте на подъезде к Вратам Багряного Бастиона. Убежден, Наследник сдержит данное слово. Иначе, какой же он тогда Эдэрэр?
– Но еще никто и никогда не открывал Врата Вечности! – протестовал заместитель командира Багряного. Славный малый, но он остался без командования, которое куда-то запропастилось, и не знал, что делать. А приказ из Эбена есть приказ из Эбена – кому, как ни Альентэ, понимать это. И вовсе не потому, что много лет тому назад у тебя на кисти замкнули браслет из сатринита.
Впрочем, стоило признать, что Росано Лотарэ, а именно так звали этого приземистого малого, был прав: римериане не нарушали своих обычаев ни для кого. Исключение не сделали даже ради ашесского посольства, приехавшего на свадьбу своей Римы. Представителей пепельного народа подняли на Стену на специальном подвесном помосте, Врата при этом оставались закрытыми. К слову сказать, разведчиков переправляли по ту сторону Черты так же.
– Значит, я буду первым. – Полководец перед боем был спокоен, как некоторые перед молитвой.
– Альентэ, – не отступал военный, – но если мы распахнем Врата перед тобой, мы не сможем держать их открытыми. Нам придется…
– Закрыть их. Ну, разумеется! – невозмутимо откликнулся Чиаро.
– Но получается… если мы выпустим тебя, ты останешься один на один с этими… кошками!
– Со мною будут пять сентур Эдэрэра и еще полсотни моих людей.
Крылатые[34], безусловно, способны на многое, но они не Извечные и не волшебники, чтобы даже пятью с половиной сотнями одолеть десять тысяч, из которых две – только разведывательный отряд, который ашесы по обыкновению вышлют вперед.
– Повелитель, – кто-то позвал Альентэ со спины, и говоривший с Чиаро счел разумным отступить.
На серебристых доспехах сокол, расправивший крылья для полета. Приятное лицо, волнистые светлые волосы, серо-зеленые глаза. Массимо Гаэтано Арто, пятидесятник, командир его Алеар или, как его еще называли, Лучник[35].
– Ты слышал. – Развернуться в пол-оборота оказалось достаточно
Сентура (военное) – сотня.
Служащие в Крылатой гвардии или Алеары. Девиз: «Вечности – слава!». Когда Тансиар перестал командовать царской Алеарой, он набрал себе отряд из простых римериан, состоящий из полусотни всадников, ставший собственной охраной Альентэ. И поскольку царскую гвардию переименовали, он оставил своей старое название.
(с лаэт. дословно) «arto» – тетива лука.