Белогор. Освободитель. Алексей Александрович Стопичев
кто явился в его трактир так ярко и… жутко.
А парень осмотрел связанных разбойников, кабатчика и служек и произнёс весело:
– Вечер в хату, граждане бандиты!
Глава 7
Испытание новых свето-шумовых гранат прошло на ура. Когда Торре метнул внутрь кабака сразу четыре боеприпаса, жахнуло так, что даже мы на улице подпрыгнули. А когда ворвались внутрь, сопротивления нам никто оказать не мог: бандиты банально катались по полу, вопя, и размазывая сопли по рожам. Мои бойцы шустро связали местных воротил криминального мира и аккуратно усадили в рядок спиной к стойке. Я сел на стул перед этим импровизированным сидячим строем и стал ожидать, когда очнутся плачущие и стонущие головорезы.
В это время разведчики, которых я стал называть «тайной стражей», бодренько обыскивали двухэтажный трактир. И тащили всё больше интересного. Судя по находкам, хозяин трактира был как минимум коллекционером разных кошельков. Каких тут только не было – с монограммами и без. Кожаных и матерчатых. Совсем небольших, и похожих на мешки для картошки. Но когда бойцы притащили мне мои же серебряные кубки, отчеканенные дворцовыми кузнецами с монограммами СБ и ЭТ, то есть Серж Белогор и Эльза Туаретт, я понял, что зашли мы сюда не зря. А тут смотрю, и местные мафиози мало-помалу в себя приходят. Ну, думаю, наверное, раз организация бандитская имеется, и правила какие-то соблюдаются. Правда, местных порядков я не знал, потому решил по своему пока пообщаться. Отложил кубки в сторону и говорю:
– Вечер в хату, граждане бандиты!
Молчат романтики с большой дороги. Смотрят на меня и молчат. Даже обидно стало. Ты им по понятиям всё. И зашёл вроде не как босяк какой-то. Ну да, с некоторым грохотом и шумом зашёл. Но и в мою усадьбу не с поклонами заходили. Имею право. Потому нахмурился и говорю:
– Торре, бери-ка самого крайнего и перетягивай ему левую руку.
Милтон с двумя бойцами быстро выхватили крайнего головореза, привычно уже перетянули жгутом руку, и один из разведчиков обнажил меч.
– Руби, – кивнул я бойцу.
Вжик, и помещение кабака огласил жуткий вопль, переходящий в бульканье с рыданиями. А левая кисть разбойника шлёпнулась на пол. Какой-то мужик, сидящий прямо передо мной, судя по переднику и вороватому взгляду – сам трактирщик, вдруг побледнел и подкатил глаза. А под ним стала растекаться вонючая лужа. Кто-то из разбойников невнятно заматерился, и я пообещал:
– Будете ругаться – язык отрежу!
Когда у бандита с отрубленной рукой вопли переросли в невнятные всхлипы, я вновь обратился к молчащим разбойникам:
– Товарищи бандиты! Объясняю суть диалога – я говорю, а вы отвечаете. Итак, попробуем ещё раз. Вечер в хату!
– Ве-вечер в хату, – нестройно ответили хором связанные по рукам и ногам преступники.
– Очень хорошо, – почти умильно улыбнулся я, – Позвольте представиться: герцог Мораты, граф Пустоши, барон Барума и Лерена Серж Белогор.
Тишина