Наши трёхъязычные дети. Елена Мадден
которые в этой таблице приводятся, взяты, правда, из русских официальных документов середины 60-х годов.) Вот эта схема, в виде таблички и с добавлением наших успехов (в русском языке). Цифры означают возраст: количество лет.
Получается, развитие наших детей в «материнском языке» ближе к «раннему», чем к «нормальному»…
Все эти выкладки сделаны, понятно, не для того, чтобы хвастаться достижениями отпрысков. (Да не нужно нам «раннего развития»! нам вполне хватает «своевременного» – такого, что сообразно нашим возможностям и не слишком «выламывается» из «типичных» – примерных! – возрастных границ.) Сравнения предприняты с целью «самотерапии». И адресованы мамам и папам. Одержимым всевозможными тревогами, переживающим из-за речи их многоязычных малышей.
Даже сейчас (и даже в Берлине!) некоторые врачи и педагоги настоятельно советуют родителям отказаться от многоязычия, и родители слушаются советов. На детских площадках то и дело встречаются мамы, которые стесняются того, что ребёнок плохо говорит (по-русски ли, по-немецки ли). Дедушки и бабушки пытаются утешать молодых родителей: «Нашему ребёнку труднее, чем другим! он же всё-таки не с одним языком растёт!» А мамы всё сравнивают, расстраиваются, впадают в панику…
Сравнениями хочется этих мам успокоить. Вполне МОЖЕТ БЫТЬ, дети развиваются сообразно возрасту, в рамках «нормы» (по крайней мере, в одном языке!). Может статься, через несколько лет мамы вспомнят пустые треволнения с усмешкой и недоумением…
Итак, мамам надо бы прежде всего расслабиться и спокойно, по мере сил заниматься с ребёнком родной речью. Но также и наблюдать, формулировать проблемы по возможности конкретнее и «смотреть в корень».
Все эти годы мы жили со стойким ощущением «отставания» – нашего сына. Ощущение это было не вполне беспочвенным. Оно возникло, когда сын в 2 года (в детском садике) на некоторое время почти замолчал. Он «отказывался» учить новые и использовать старые слова.
Позднее ощущение «отставания» поддерживалось тем, что сын много медленнее, чем дочь, усваивал новые слова и правила.
И ещё тем, что ошибки у нашего сына держались годами.
Это были, прежде всего, многочисленные неправильности в немецком: хаос в склонении, прошедшее время сильных глаголов – нередко по образцу слабых.
Впрочем, до поры до времени немецкий нас мало волновал: заведомо «сильный язык», казалось, рано или поздно выправится «сам». (Так это или нет, можно спорить. Я в своём тогдашнем убеждении не стала бы упорствовать…)
Ошибки в английском нас тоже до некоторого времени не слишком заботили. У Д. Шеффера встречается указание на то, что английские дети и вообще начинают говорить правильно позднее, чем русские. объяснение: грамматические признаки слова в русском очень важны, вот и усваиваются быстрее.
В русской речи сына казалось досадным неправильное склонение. Со спряжением, по крайней мере с представлением о его правилах, у сына проблем не было.
Кроме того, оказалась чрезвычайно устойчивой определённая группа ошибок. Во всех трёх языках.