Трон Персии. Книга первая. Наставник. Константин Пылаев
время делал он это регулярно, предварительно напиваясь, и лишь когда отчётливо обозначился живот, старейшины решили вмешаться.
– Если она умрёт родами, тебя обвинят в убийстве. – предупредил его главный старейшина. – Женщина, носящая ребёнка, благословлена самой Анахитой. Ты не можешь знать, чей это ребёнок, и ты такой не один. Иди и помни.
До самых родов он не осмеливался поднять на неё руку и не пил, опасаясь, что сорвётся. Когда Таршу исполнилось три месяца, побои возобновились. Сперва робкие, словно проверяя её на крепость здоровья, потом сильнее и чаще.
Лет с пяти и сам Тарш испытал счастье подзатыльников – Тозур так и не признал его своим сыном. А когда мальчику исполнилось восемь, всем стало ясно – скиф. Тогда же он впервые заступился за мать, за что и расплатился с лихвой.
Но несмотря на нелюбовь «отца», он был весёлым сорванцом, затевая порой такие проказы, что получал ещё больше. Мог, к примеру, задержав под водой дыхание, подплыть, к вымачивающим в речке шерсть, женщинам и выскочить перед ними голым, после чего, под ругань, смеясь вылавливать упущенное ими с перепугу руно.
Мог с двадцати шагов камнем попасть в кувшин с водой, который несла на плече молоденькая девушка, после чего умело спрятаться и наблюдать за плачущей и мокрой девицей, представлявшей, как будет ругаться мать за разбитую посуду. А потом пойти и признаться в преступлении её родителям.
Он не боялся ядовитых змей, безжалостно лупя их палкой, будто это велел ему сам Ахура-Мазда.
Лошади его любили. Он мог поладить с любой, едва нашептав ей на ухо что-то ласковое, словно знал какие-то заветные слова. Рослые кони подсаживались, позволяя тем самым мальчику на них забраться и везти его туда, куда он хотел, невзирая на крики пастухов и обещания неизбежного наказания.
Вовремя одной из таких ночных проказ, озлобленный на очередную жалобу соседей на сына, Тозур особенно жестоко избил его мать. Тарш не отходил от неё, все эти дни почти ничего не ев. Несчастная шесть дней мучилась, прежде чем милосердные язаты(2) явились за ней и избавили от страданий.
– Мама. – он тщетно кусал губы, силясь не расплакаться, но всё же заплакал. – Прости, мама, я не хотел, прости. Ну не оставляй меня, прошу тебя. Я всё-всё буду делать для тебя. Хочешь, буду шерсть чесать, воду носить каждый день. Не уходи.
Дальше был один вой. Он выл, пока не появился шатающийся Тозур. Ещё на подходе, по животным воплям мальчишки муж догадался, что его Наойя умерла. Войдя в дом и едва взглянув на жену, убивец пьяно расплакался. И выместил горе на Тарше.
– Это из-за тебя, скифский ублюдок. – молотя его кулаками и убеждая себя в его виновности, кричал Тозур. – Если бы не ты, этого ничего не было.
Несмотря на ловкость и проворство, мальчишке всё же здорово досталось. Он до последнего не хотел отходить от тела матери, но когда Тозур схватился за плеть, он понял, что надо бежать.
Плетью отец владел хорошо. Однажды Тарш видел, как ею он рассёк морду и выбил глаз кинувшемуся на