Лучшая фантастика. Коллектив авторов
говорит он.
– Я могу прийти посмотреть?
– Я не в силах тебе помешать, – отвечает Цки.
– А если бы мог, помешал бы?
– Да. Но теперь уже поздно. Вы странный хилый народец и двигаетесь так, словно в любой момент собираетесь упасть, но вместо этого падают все остальные, кто находится вокруг вас и никогда уже не поднимаются, – говорит Цки. – И с нами будет то же самое.
– Да, – отвечаю я. Он очень точно описал нас, какие мы на самом деле и что мы делаем: мы, как зубья шестеренки, все время движемся вперед и исполняем нашу роль, пока не отвалимся, и тогда другие зубья приходят нам на смену.
Я встаю с земли, разминаю ноги, потягиваюсь.
– Значит, до завтра.
Я иду к воротам, не оглядываясь, но мои мысли не дают мне покоя.
Члены Совета ждут звонка, возвещающего о начале заседания, и занимают свои места за столом с поразительной синхронностью, чтобы никто никого не опередил и никто не отстал. Стол круглый и украшен узором из стилизованных медных шестеренок, которые напоминают каждому из членов Совета, что вперед они могут двигаться только вместе со всеми остальными. Именно это позволяет сохранить всеобщую целеустремленность.
«И ненависть», – думает Джоэсла, всматриваясь в лица сидящих напротив нее: каждое из них отражает их праведную моральную несостоятельность.
– Это довольно срочный вопрос. Я предлагаю предпринять все необходимые меры по сохранению уцелевшей популяции офти и окружающей их среды, пока они все окончательно не погибли.
– У нас уже есть достаточное количество образцов, – возражает сидящий слева от нее Таусо. Он – биолог-архивист, и выражение его лица говорит о том, что в ее словах он усматривает критику в свой личный адрес.
– Прощу прощения, я, без сомнения, ценю масштабы вашей коллекции, и то усердие, с которым вы ее собирали, безусловно, поражает воображение, однако я говорю о все еще сохранившейся популяции, – перебивает его Джоэсла.
– Уже слишком поздно, – заявляет Мотас с противоположной стороны стола. В Совете нет единого лидера, но Мотас, непреклонный и строго придерживающийся букве их закона, все равно негласно руководит ими. – Их осталось всего четверо, у них уже нет необходимого для выживания генетического разнообразия, даже если нам удастся изолировать их от терраформирования, происходящего на планете.
– Но благодаря коллекции Туасо мы могли бы улучшить их генофонд, – предлагает Джоэсла.
– До какой степени? Потратить значительные силы и ресурсы и не получить ничего взамен? Ваше предложение является примером отсталого мышления, – говорит Мотас.
– Только не в отношении офти, – возражает Джоэсла. – У них уникальная культура и язык, и мы не должны так поспешно отказываться от них. Я знаю, вы все давно уже не общались с ними, но…
– У офти нет будущего. Они и так уже практически вымерли, это вопрос времени, – перебивает ее Мотас. – Готов ли кто-нибудь из присутствующих поддержать предложение Джоэслы отказаться от наших ведущих принципов