Непрекрасная Элена. Оксана Демченко
Сим видел ее. Уж он-то помнил все, он сознавал с болью и гневом, как похожа на умершую девочку нынешняя подделка! Лицо, глаза, родинка, цвет волос… Кто все продумал, кто безошибочно встроил ловушку и снабдил приманкой?
Если бы сестра Дэни выжила, е теперь было бы двенадцать. Почти как и девочке, что вышла из города и вынесла тот самый клинок.
Сим, отчий атаман степи, сжал пальцы на ножнах. Прошлое дрогнуло… и развеялось. Обхватить кленок теперь слишком просто. Вес клинка почти не ощущается в большой ладони.
Атаман потянул клинок на себя. Девочка всем телом качнулась вперед, сделала шаг. Она цеплялась за ножны так отчаянно, что костяшки пальцев стали даже не белые, а сине-жёлтые… В светлых крупных глазах застыл ледяной, глубинный ужас. Ничего, кроме пытки и смерти девочка не ждала. И все же она шагнула, не воспротивилась. Не закричала. Не попросила о пощаде даже взглядом.
«Пойди пойми, откуда она явилась, как с ней обращались до появления в городе и позже, в ограде его стен», – подумал Сим и, не отпуская ножны, уложил свободную руку на костлявое детское плечо.
– Идём, тебе открыта вся степь, – негромко произнес Сим на родном для себя тартаре. – Здесь, на стоянке Старика, говорят в основном на трех наречиях и мешают их по всякому, нет правил и ограничений. Тебе что роднее: славь, тартар или альраби? Наш мир – круговерть… Мой отец из срединной степи и всю жизнь по-черному ругается на тартаре. Вот он, – Сим глянул на огромного воина, – каменный Ганс. Он каждый день ругается на германике, хотя севера не видел ни разу в жизни. Явился со своей кошмарной мамашей из огненных песков дальнего юга.
Сим знал: Ганс любому новому человеку кажется простым и страшным. И мать его, до беспамятства свирепеющая в бою, одним взглядом вгоняющая в пот великих воинов – тоже кажется при первой встрече дикой и глупой. Лишь чуткие не попадаются в ловушку очевидного и получают право второй раз говорить с этой семьей, по-дружески сесть у их костра и разделить пищу…
Сим продолжал плавно выговаривать слова, выстилать ими тропку первого знакомства с девочкой.
– Предки веками жили в одном месте, называли его родиной. Говорили на одном наречии и были внешне подобные друг другу. Занятно. Почти как теперь в городах. Умом я верю в истории о предках, но только умом. – Сим улыбнулся. – Ты похожа на северянку с опушки леса. Я прав?
Девочка молчала, судорожно цеплялась за ножны. Она вряд ли сознавала, что с ней говорят и тем более – что от неё могут ждут ответов. Она переставляла ноги, и это отнимало все силы, всё мужество. Но постепенно девочка привыкла к теплу руки на плече и к мягкому говору в ухо. Моргнула, сглотнула – и попробовала слушать. Когда атаман довёл её до шатра, девочка решилась, отпустила ножны. Чуть не упала, но за спиной вплотную стоял тот самый, недавно упомянутый, Ганс.
– Сходу за жратвой, – прогудел Ганс в светлую макушку, смотал кнут и удалился.
– На охоту, –