Акакий Акакиевич. Леонид Левинзон
парень натягивает посреди верёвку. Парень заметил гостя, слез с табуретки и подал руку:
– Павел. Вот занавеску приделываю. Мы же с Ленкой живём, а тут вдруг вас двоих вселили. Сколько я ни ругался… Какие сволочи, а?!
Мишка помрачнел.
А Павел неожиданно весело хлопнул Мишку по плечу:
– Не боись! И с Ленкой познакомлю. Знаешь, какая она девчонка? Во!
– Да уж, счастье… – Мишка предусмотрительно занял кровать подальше от занавески.
Вечером Павел на правах хозяина разлил портвейн. Провозгласил:
– За знакомство!
Два новых соседа подняли стаканы.
– Вот я в армии был, – затянулся сигаретой Павел, – служил в радиотехнических, так мы салаг на кухне заставляли продувать макароны. А если помехи, то салаги метлой отгоняли радиоволны.
Ленка захихикала.
– То-то у тебя руки в мозолях… – невинно сказал Мишка.
– Что-что?
– Ничего. Уши прочисть. Макаронами.
Семинар по психиатрии. Гулкий тёмный коридор, палата с зарешёченными окнами. Напротив огромный молодой парень.
– Лёша, – говорит врач, – расскажите о своей болезни.
Лёша медленно тянет басом:
– Половой жизнью начал жить в двенадцать лет. А в семнадцать, когда выпали наружные усы, потерял к ней вкус, – вздохнул: – Ничего не чувствую.
И неожиданно обеими руками ухватил за грудь полненькую, очень тихую Катю. Все оцепенели.
– Никакого удовольствия, понимаете?
Убрал руки.
Так уж лучше гигиена питания, на которой их в целях ознакомления повели на колбасный завод.
– Это передовое предприятие, – гордо рассказывала стройненькая светловолосая, с тщательно наманикюренными розовыми ноготками, заведующая производством. – Вся продукция, – сделала большие глаза, – идёт в ЦК КПСС.
Студенты молчали, ошарашенные ассортиментом.
И вдруг сзади громко взвизгнула Катя.
– Что, что такое?
– Ничего не чувствую! – вместо Кати ответил Клёпин.
В ресторане Московского вокзала Мишка сломал зуб. Гады посоветовали съесть там вроде бы очень вкусный стрелецкий борщ. Но в стрелецком борще оказалась стрелецкая же кость. Короче, недаром стрельцы столько раз брали Кремль… Зуб пришлось удалить. Мишка держался за щёку и мрачно думал: «Вот и первая потеря. Как рано».
Вернулся в общежитие и обратил внимание, что сосед Игорь, занявший место у занавески, какой-то уж очень бледный.
– Ты чего?
– Да так, – вяло ответил тот, – не высыпаюсь.
Мишка кивнул. Сам он, набегавшись по Питеру, приходил домой очень поздно и спал без задних ног. Вообще весёлая жизнь первых курсов в общежитии давно закончилась, теперь все были взрослые и скучные.
– Знаешь, Игорь, уйду я, наверное, обратно на квартиру, – сказал Мишка задумчиво, – не нравится мне здесь. Так что переселяйся на мою койку – всё лучше спится.
Завалился с книгой. А на следующее утро рассказывал всем вычитанный