Шёлковая тишина. Франсуаза о'Лик
это было мне необходимо, – замечаю я, и Макс отсутствие отказа воспринимает как согласие.
Он взмахом руки подзывает официанта и меняет мой заказ на его алкогольную версию, добавляя к нему закуску «фиш-энд-чипс». Я недовольно цокаю языком в ответ на его своеволие, но не спорю. Несмотря на его наигранную весёлость я вижу на дне его глаз скрытую обиду или даже боль. Он напивается из-за чего-то или из-за кого-то, и я очень надеюсь, что это никак не связано с моим опозданием, но что-то подсказывает мне, что надеюсь я зря. Мне хочется выяснить это наверняка, и я кладу свою ладонь поверх его и говорю, глядя прямо ему в глаза:
– Ты можешь рассказать мне.
Я знаю, что он понимает, о чем именно я говорю, но мне и в голову не могли прийти его ответные слова.
– Рассказать тебе всё, а затем прочитать свою историю в твоём новом романе? – он ненатурально смеётся и продолжает. – Не держи меня за дурака, Лиля.
– Да с чего ты это взял? – возмущаюсь я, отдергивая руку. – Я никогда не пишу о подобном!
Мне становится ужасно обидно, что он думает обо мне в таком ключе, что вся моя забота выглядит лишь попыткой разжиться сюжетами. Я порывисто вскакиваю и хочу уйти.
– Зря я вообще… – бормочу я расстроено себе под нос.
Я жалею, что согласилась на его предложение, жалею, что уже подписала договор о соавторстве, жалею, что Макс вообще появился в моей жизни. Я делаю три резких шага в сторону машины и чувствую, как крепкие мужские руки перехватывают меня поперёк тела и прижимают к твёрдой груди. Я ойкаю от неожиданности, и, вместе с желанием подчиниться грубой силе, во мне нарастает желание как следует врезать этому мужчине, который так легко разбрасывается серьезными обвинениями. Но я не успеваю никак отреагировать.
Макс зарывается носом в мои волосы и шепчет на ухо:
– Останься, – и я все ещё готова его послать, когда слышу неожиданное. – Пожалуйста.
Я замираю на секунду в его тесных объятиях. Чувствую стук его сердца, ощущаю тепло его тела, слышу его дыхание. Мне нравится быть окружённой им, как будто он может защитить меня от всего мира. Но я знаю, что сейчас защищать должна его я, потому что его боль отдаётся эхом в его последнем слове. В его просьбе я улавливаю такое отчаяние, что не могу бросить его здесь.
Я выбираюсь из кольца его рук и строго смотрю в его глаза.
– Только без этих твоих обвинений, ладно? Иначе я не сдержусь и врежу тебе.
Макс усмехается в ответ, очевидно не зная, что я и впрямь могу врезать от души. Он кивает и отправляется расплачиваться с заказом. Я мнусь в стороне, когда он вновь появляется рядом, берет меня за руку и тянет на пляж. В другой руке он несёт бутылку вина, видимо только что купленную.
Я стаскиваю одной рукой кеды, и мы долго идём по песку в молчании. Мне нравится молчать вместе с ним. Тишина объединяет нас, как ничто другое. Хотя я догадываюсь, что мысленно Макс где-то очень далеко. Но я все равно держу его за руку – не в романтическом жесте, а в знак поддержки. В знак того, что я рядом и я помогу. Я и сама не понимаю, почему именно мне выпадает такая роль, ведь мы совсем не знакомы. Но я знаю, что