Рад Разум. Евгений Владимирович Кузнецов
быстро… я медленно… в комнату…
С каким чувством?
Ничего… ничего нет…
Или… ты собирался вымолвить… «никого»?..
Так вот – как назвать это чувство? – А оно во мне, пожалуй, ежемгновенно.
Особенно – с тех пор-то, как я начал «по новой» мою жизнь, с того дня, как меня «сократили»…
И – ощущаю какую-то редкую, редкостную волю.
Мне тесно в нашем городе.
Но мне тесно было бы и в столице.
Потому что… мне уже тесно… на всей планете!
Шепчу, шепчу так – и становится легче жить.
Правда так уж правда.
…Я же с детства, помню, чувствовал, явно чувствовал – ощущал реально, как запах, – что и я, и все мы, видимые, – ещё как-то и чем-то или кем-то… видимы.
Почему-то даже казалось странным, если б было иначе.
И не взял чужого ни спичечного коробка.
А всякая невзгода теперешняя – мне прямо нужна: для всё большего и большего просыпания!..
Чья-то, без аллегорий, невидимая рука сдвигает меня, как сосуд по столу, – от чего-то, к чему-то…
От сна – к яви.
К краю!
К пониманию.
К полёту-то… чтобы – вдребезги!..
И что же в результате.
К пониманию – каждый раз оказывается – чужой глупости, чужой пустоты, чужого несчастья…
Если и были у меня в жизни, как присмотрюсь, неприятности – то от желания… понять другого!..
Так как я в каждом казусе стеснялся крикнуть. И – одно:
–– А я вот – счастлив!
И сколько раз зарекался – раз уж журналист: надо наполнять мир моим миром.
Ещё бы лучше: жить лишь всем – своим, моим.
Вот я уволен… Я – безработный…
И что?..
А что это, кстати, такое – этот самый бомж.
Это тот, кто не сумел или не захотел ввязаться в некую игру. И если не выиграть, то хотя бы мучиться за этой игрой. А он попросту однажды – всецело доверился: жене, друзьям, знакомым, начальникам… И они – вытолкнули его из жизни-игры: из работы, из квартиры…
Но я – основательно: ему в детстве не сказали, некому было сказать, что жить надо – лично, лично!..
И я теперь – во всём и всячески так, лично.
Иначе жить – жить без того невидимого свидетеля, Свидетеля – быть во сне.
В лучшем случае – во сне морали.
И прежде всего – да-да-да! – самое очевидное насущное: замереть на месте от факта… что на другой стороне планеты все – вниз головами.
Но все – во сне, во сне. Во сне, который – Сон.
Далее – прежде, опять же, всего – что.
Вот на Земле жизнь – а вокруг жизни нет, совсем нет, вообще везде нет, во всей бесконечности…
И – почему так устроено?!…
Но именно об этом существа – единственные, из всех живых на Земле, называющие себя разумными – как раз и не заботятся, даже и не помышляют!..
Странно?.. Не странно?..
Дальше – прежде, снова, всего.
Каждый разумный видит или сам закапывает в землю себе подобных… и знает, что и его обязательно когда-нибудь так же закопают…
Но именно об этом разумные ни разу в день или хотя бы ложась спать и не поминают!..
Тем более,