Реабилитация. Viktoriya Slizkova
назад.
– Егор, я же говорила, это опасно, неужели ты не понимаешь? Хирурги трудились над твоей ногой восемь часов, твое пребывание здесь стоит баснословных денег твоему спонсору, а ты в благодарность им пытаешься все сломать?
Вырывается и вновь отворачивается к стенке, давая понять, что разговор окончен. Что ж, парень, я тоже умею показывать характер. Ударяю кулаком по тревожной кнопке над его головой. От заметного щелчка парень вздрагивает и поворачивается назад.
– Санитаров в комнату.
Говорю я во встроенную рацию на стене и нагло улыбаюсь Щукину.
– Зачем?
– Увидишь.
Спустя примерно минуту в палату заходит рослый мужчина в синей робе.
– Фиксируйте пациента, пожалуйста.
Тот согласно кивает, а Егор, поняв, в чем дело пытается вырваться, но безуспешно. Руки и ноги парня не сильно, но надежно закреплены лентами к поручням больничной койки. Парень все еще пытается вывернуться, но здесь все рассчитано специально на такие случаи.
– Спасибо.
Мужчина как зашел без слов, так и, сделав свою работу, вышел.
– Я не псих, развяжите меня!
Голубоглазый ангел, швыряющий в меня костылями при первой встрече, превращается в настоящего черта на моих глазах.
– Егор прекрати так себя вести. Мы тебе ничем не обязаны, будь добр относись уважительно к предложенной помощи.
– Я не просил!
Почти выплевывает мне в лицо, пытаясь до него дотянуться рукой, сжатой в кулак.
– Твоя мать просила! И Николай Константинович просил меня лично. Поэтому смирись, Егор, но так просто изводить себя я не дам! Сейчас я иду спать и лечиться сама. За те дни, пока я буду болеть, будь добр ешь и спи, не доставляя забот персоналу. Понял? Развязать скажу тебя только тогда, когда начнешь себя вести по-человечески!
Обычно я не грублю пациентам, но парень его возраста не понял бы моих наставлений, произнесенных другим тоном.
Забираю телефон, не дожидаясь пока он начал битву еще и за него.
– Но….
Не тружусь его дослушать, выхожу, хлопнув дверью. Кричи, ругайся, бастуй, но ты встанешь на ноги парень, уж я постараюсь!
Глава 5
Я провалялась с температурой пару дней и, не успев толком прийти в себя, уже собиралась на работу. До меня каждодневно доходили слухи о том, что Егор совсем захандрил и отказывается от еды все эти дни. Парня отвязали спустя два часа с моего ухода, но ему было и это безразлично. У Егора Щукина началась депрессия, и это многообещающее начало.
Какое же счастье, после температуры под сорок, наконец, вымыть голову и принять душ. Настроение взлетает до небес. Как же хотелось позволить себе одеться как красивая женщина, но пришлось вновь влезать во врачебную робу. Я не женщина – я в первую очередь врач.
– Виктория Юрьевна!
Весело поприветствовал меня у входа в отделение Игорь Дмитриевич.
– Здравствуйте.
– С выздоровлением.
Мужчина пытается притянуть меня в объятия, но к счастью, мне удается вывернуться.
– Спасибо, я к Щукину.
Мужчина