Реабилитация. Viktoriya Slizkova
полусидел, сложа руки на груди, и уже которую минуту не отвечал на мои вопросы. Да, что с ним такое?
– Егор?
– Да, что!
Обычно мне быстро удавалось наладить контакт с людьми, но не с этим парнем. Казалось, он сопротивлялся из-за всех сил, против моей помощи.
– Егор, как сильно болела твоя нога эти дни?
– А вам какое дело?
Если бы мне было позволено применять физическую силу, я бы ударила его, может так мозг встанет на место.
– Егор, я спрашиваю последний раз и ухожу. Я звоню твоей матери и Николаю Константиновичу и отказываюсь от помощи тебе.
Разумеется, это было здоровой порцией блефа, но его стоило встряхнуть.
– Звони.
И снова этот переход с ты, на – вы. Парень проверял меня на прочность, так же, как и я его. Рука уже тянется к карману белого халата извлекая мобильный. Номер учителя в быстром наборе, так часто мне нужна его помощь.
Гудки, в тишине палаты вполне слышны и Егору.
– Вика, как ты девочка?
Голос учителя льется бальзамом на сердце. Я, на секунду прикрывая глаза, пытаясь собраться с мыслями. Роковая ошибка, я сижу на кровати Егора, и ему слишком быстро удается выхватить из моих рук мобильник и нажать на отбой.
– Хам!
– А что вы ему расскажете, что развлекались с другими врачами, оставив меня связанным?
Я смотрю прямо в его пронзительные синие глаза и не верю, что этот милый мальчик, которого так расхваливали, может бросаться подобными обвинениями. Раздается тихая трель звонка моего мобильника, видимо учитель решил, что связь оборвалась и, подождав, перезванивает мне сам.
– Извиняться не буду.
– А я и не жду, Егор. Ты можешь тонуть в окружающем себя негативе столько сколько тебе угодно. Твои мышцы атрофируются с каждым днем все сильнее. Еще месяц и прежней физической формы тебе не достигнуть никогда. Каждый день ты сам отбрасываешь свою мечту вернуться на лед, все дальше. Я не нравлюсь тебе? Пусть так, ты можешь переносить на себя свой гнев. Я не против, если это поможет лечению.
– Пусть он больше сюда не приходит!
Я даже не сразу поняла кто – он, а когда поняла, искренне изумилась ревности в голосе мальчика. Да, нет, конечно. Показалось!
– Егор, он заведующий отделением, я не могу ему запрещать. Забудь о нем, я попробую сделать так, чтобы в твою палату не заходил никто лишний. А ты пообещай мне сейчас поесть и через два часа я приду на тренировку.
– Тренировку?
Парень болезненно усмехнулся, каким – то своим мыслям.
– Да, разве это тренировка?
Нужно как-то его подстегнуть. В его глазах нет стремления, нет азарта кому-то доказать, что он сможет. Здесь он один на один с собой и своей болью.
– Давай так, Щукин. Я ставлю тебя на ноги, а потом ты меня на коньки. Всегда мечтала научиться чему – то подобному.
– Это не шутки.
А парень умеет в восемнадцать делать свой взгляд почти стальным.
– Для тебя да. Но мое призвание не в этом, так что мой азарт – поставить тебя на ноги, несмотря ни на что,