Мой Черный Князь. Марья Цепиш
убедить бабушку. А что-то хуже…
Как раз накануне я смотрела по телевизору одну передачу и поэтому сразу ее перебила:
– Рак желудка?
– Да. Бабушка скоро умрет.
Мама больше ничего не смогла сказать, пока не отдышалась и не вытерла мокрые глаза. Папа сидел молча, в глаза никому не смотрел. Я и сейчас вслух и мысленно укоряю его за то, что он все и всегда держит в себе. Ему не по силам сказать о любви к близким и своих печалях в лицо, для него это слишком лично, и почему-то он уверен, что подобные эмоции описывать словами излишне. А мне нужны слова. Нужны были в том крохотном возрасте и нужны сейчас. У нас же есть развитый речевой аппарат, злая природа хоть тут не поскупилась, почему же мы предпочитаем отмалчиваться?!
До сих пор помню оглушительно горький вкус моих мыслей, закружившихся после известия о скорой бабушкиной кончине. Конечно, мне и раньше было известно, что люди смертны. Уставший грешить и томиться на земле дух покидает слабое тело, которое все родные и друзья тщательно оплакивают, каждый из собственных побуждений. Я читала книги о таких происшествиях, видела по телевизору фильмы с подобными сценами, содрогалась всем существом, когда случалось повстречать на улице похоронную процессию. Но неужели это горе обрушится на мою семью?
Я не верила, что бабушка умрет. Не верила даже тогда, когда родители спешно делали генеральную уборку и косметический ремонт нашего маленького саманного домика, купили новую одежду для бабушки, чтобы в ней ее похоронить, тапочки из синего войлока на пробковой подошве. Даже сейчас, по прошествии двадцати лет, мне жутко понимать это: мою бабушку, дорогого и близкого человека, нарядили, положили в деревянный ящик, обитый красной тканью, и закопали в землю под аккомпанемент моих рыданий. Конечно, не только моих, но слышала я только себя. Меня разрывало от непоправимого горя.
Даже во время приготовлений к этой жуткой процедуре я отказывалась верить в реальность происходящего. Казалось, вот-вот грусть и боль слетят с лиц родителей и они весело завопят: «Как мы тебя разыграли?! Все хорошо и всегда будет хорошо. Все живы и здоровы». Бегая за хлопочущими по хозяйству родителями, я спрашивала у них:
– А бабушка правда умрет? А когда? И что мы тогда будем делать?
Порой мне было даже интересно, что будет, если бабушка умрет. И как-то даже не было особенно страшно, поскольку тогдашний мой жизненный опыт позволял мне верить в то, что любую неприятность можно устранить. Тогда я еще не понимала, в каком мире живу, и надеялась, нет, твердо верила, что с послушными и добрыми детьми не случается ничего неприятного. А если и случается, то все поправимо. Хотя я маленькая и беспомощная, но у меня есть родители, которые всегда придут ко мне на выручку и помогут справиться с любыми напастями. Они же взрослые, им все по плечу, для них нет ничего невозможного. И я никак не могла осознать, что смерть – это навсегда и с этим никто никогда и ничего не поделает
Бабушка умерла. Это был понедельник, 19 октября 1992 года. Проклятый